На втором месте по частоте употребления после сакраментального высказывания “Рыба гниет с головы” смело можно ставить сентенцию “У нас мозги никому не нужны/не ценятся/не продаются”. Опровергать и первое и второе бессмысленно. И то и другое – похоже, правда, хотя насчет рыбы нужно все же уточнить – только вот у кого – у ихтиологов или у поваров? Муж предлагает свой вариант: у рыботорговцев. Он умный. Яркий пример того, что мозги не продаются, хоть ты тресни.

Все мы слышали примеры из жизни: “Такая девочка, закончила такой-то университет с красным дипломом, умница, ну и что в результате? Мозги не нужны, нужны связи/ размер груди/ умение угодить начальству/ наглость (нужное подчеркнуть)”. Или “Михал Михалыч такой умный, кроссворды все разгадывает, книги читает, во сне разбуди – назовет глубину Марианской впадины до миллиметра, и что? Всю жизнь просидел завотделом учета и контроля, и его даже не повысили! Никому не нужны мозги в этой стране…” Далее обычно следует рассуждение о том, что же в “нормальных странах”, из которого следует, что вот там-то наша девочка и Михал Михалыч зажили бы, потому что “там” за мозги платят. Ну и под занавес – о том, что эти самые мозги “утекают” и назад уже не возвращаются.

Что же имеется в виду под “мозгами”, если сразу вынести за скобки мозги с горошком? Знания? Способность решать задачи (любые, не только математические), головоломки, справляться с проблемами, находить выход из сложных ситуаций, видеть суть вещей? Способность к изобретениям? Страсть к исследовательской работе? Оригинальность и креативность?

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: “Мечтая об Эйзенхауэре”: ожидает ли Украину технологический скачок

Разделим деятельность на три типа. Труд, построенный на основе воспроизводства. Циклическое выполнение процедур и предписаний. Например, вы пришиваете пуговицы на швейной фабрике. Изо дня в день. Или выдаете справки в ЖЭКе. Или ремонтируете автомобили. Или подстригаете газон. Список можете продолжить сами. Такая работа требует точности, аккуратности, систематичности, знания материальной части.

Труд, построенный на основе решения задач или проблем. Врач, педагог, следователь (детектив), все, что имеет отношение к консалтингу, военное дело. Надо уметь ставить правильные диагнозы, справляться с нетривиальными и “трудными” учениками, расследовать преступления, выводить из кризиса предприятие, отрасль, регион, менять человека к лучшему, выигрывать сражения. Некоторые, правда, и в этих видах деятельности ухитряются не выходить за рамки процедур и предписаний, но побеждают те, кто видит необычное, применяет нестандартное, стремится к решению проблемы.

Работа, связанная с созданием нового. Нового продукта, новой услуги, нового качества. Иными словами – творчество, креатив. Это весь IT-кластер, наука, стартапы и вообще инновационное проектирование, кинематограф, литература, музыка, живопись, архитектура.

Разумеется, в первом типе (работа, направленная на воспроизводство) тоже присутствует интеллектуальная составляющая (систематичность, внимание к деталям), но все же она не так мощно задействована, как в двух других (решение проблем и креатив). В ситуации решения проблем и создания нового ко всему необходимому набору интеллектуальных опций (системное мышление, научная или творческая интуиция, способность к освоению, аналитичность и прочее) нужно добавить смелость. Смелость выйти за рамки, способность к риску, к игре, способность не бояться ошибок и не останавливаться.

И вот если многому – аналитичности, проектности, методам исследования и даже творческому мышлению – можно научить, то смелость – сугубо личностное качество, тренируемое, конечно, но все же не вполне. “Настоящих буйных мало”, как заметил Высоцкий, но именно они побеждают, прорываются и получают Нобелевки и золотые пальмовые ветви.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Бремя раннего развития

Но почему же “утекают мозги”? Не потому, конечно, что у нас “умных никто не любит”. А потому, что у нас пока очень слабо развита индустрия производства интеллектуального продукта или услуги, та технологическая цепочка, в который чудесные мозги “девочки” или “Михал Михалыча” встраиваются, простите за цинизм, как необходимый производственный узел, элемент, функция некоего целого постиндустриального производственного процесса, где работают не станки, а люди плюс технологии. И, конечно, есть финальный этап этой производственной линейки, где появляется продукт или услуга, которая оценивается рынком и за которую платит покупатель, страна, человечество.

Синтетическое сочетание четырех видов человеческой деятельности: теории, тэхне, праксиса и поэзиса (за эту терминологическую различительность мы должны благодарить древних греков) сегодня на несколько порядков актуальнее, чем еще пятьдесят-семьдесят лет назад, и, по сути, стало рабочей моделью, собирающей в интеллектуальные мегамашины большое количество умников. Конечно, и в этой производственной схеме появляются “звезды”, которые начинают сопротивляться, ломают машину, но, как правило, лишь для того, чтобы создать новую, более совершенную.

Вот и бегут наши “мозги” в те места, где их ждут, но не как отдельно взятых умниц и умников, а как системную часть сложно работающих команд. Как часть научно-исследовательских коллективов (у нас с этим действительно просто беда), часть больших инновационных проектов, стартпов и площадок. За исключением разве что тех сфер, где речь идет об авторском продукте – книге, картине, симфонии. Да и то, в обществе, где издательства, арт-кластер, кинематограф, шоу-биз имеют институциональные характеристики и тоже работают как хорошо отлаженные машины, авторам реализоваться несколько проще.

Обидно, конечно, в мировой системе разделения интеллектуального труда играть роль поставщиков интеллектуального “сырья”. Ситуация изменится тогда, когда проектировщики страны поймут, что наступило время интеллектуально емкой экономики, и начнут создавать институциональные условия для ее возникновения. Это тоже мегакреативная задача, требующая в том числе и политической воли, и интеллектуальной власти. Но проигнорировать этот вызов невозможно.