Недавно в статье о Дональде Трампе мы вспоминали о том, как американские учителя опасаются за поведение своих учеников, копирующих нового президента. В колонке для Granta Питер Померанцев рассказывает, что нарочитое “непослушание” мировых лидеров не станет всеобщим феноменом, а останется прерогативой самих политиков. #Буквы пересказывают для вас эту публикацию: осторожно, есть шутки 18+!

Что общего у Трампа, Путина, президентов Чехии и Филиппин, евроскептиков правого толка и британского министра иностранных дел? Идеология? Не всегда. Все они – мужчины? Это тоже, но ответ гораздо проще: их объединяет чувство юмора. Все они любят “сортирный” юмор – популизм и шутки о членах идут рука об руку, считает британский журналист.

Тренд был запущен Владимиром Путиным, удивившим иностранных корреспондентов строчкой о том, что “если бы у бабушки были половые органы дедушки, она была бы дедушкой” – и это в ответ на вопрос о возможном падении российского рубля.

На этой неделе во все заголовки попали его слова о “лучших в мире” российских проститутках. Но еще в начале своего президентства Путин задал тон своим будущим демаршам, заявив, что иностранцы, интересующиеся проявлениями радикального исламизма в РФ, могут приехать в Москву и сделать себе обрезание. “Я порекомендую сделать операцию таким образом, чтобы у вас уже ничего не выросло”, – добавил Путин. Многим также запомнилось его обещание “мочить террористов в сортире”.

Трамп, похвалявшийся тем, как и за что он “хватал” женщин, называет подобные откровения “разговорами в раздевалке”. Обсуждая неудобные вопросы журналистки Мегин Келли, он предположил, что в тот момент “у нее кровь шла отовсюду”.

Голландская евроскептическая, антииммигрантская организация GeenPeil, которая в преддверии референдума лоббировала отказ от ассоциации с Украиной, в своем блоге показывает количество подписчиков в Twitter как “e-penis”.

001

Один из главных идеологов “Брексита” Найджел Фарадж как-то заявил, что после одной из вечеринок оказался дома с 25-летней латвийкой Лигой. Позже она якобы рассказывала, что ночью у них было семь половых актов. В своей автобиографии Фарадж пишет, что это маловероятно, поскольку он был слишком пьян – и особо не стесняется в выражениях, поясняя, “кто кого” той ночью.

Такой приземленный, неполиткорректный юмор вроде бы должен показывать приближенность политиков к народу; переходя границы морали в своих заявлениях, они как бы демонстрируют, что удалены от типичной элиты. Рассуждая о таком подходе, Померанцев вспоминает русского философа Михаила Бахтина с его теорией карнавала и “смеховой культуры”.

По словам журналиста, иногда карнавальные традиции открыто используются в политике. В пример он приводит колумниста Breitbart News Майло Яннопулоса, который признавался, что неравнодушен к Хэллоуину и “темным, разрушительным штукам”.

002

Майло позиционирует себя как борца с политкорректностью и “феминистской полицией мыслей”, которая якобы мешает обществу обсуждать реально важные вещи. Он отрицает существование “привилегий для белых”, а оскорбления, которые он без конца адресует меньшинствам, остаются безнаказанными, поскольку озвучиваются как будто бы в рамках всеобщего карнавала. С такими же средневековыми забавами Померанцев сравнивает современные реалити-шоу: зачастую они шокируют и в то же время позволяют людям пересекать на время передачи социальные границы. Одним из известнейших персонажей таких шоу является как раз-таки Трамп, подобно Панчу шутливо “поколачивавший” героев “Ученика знаменитости”. За пределами шоу ему тоже многое прощают – ведь он ассоциируется с “карнавальным” миром, где не действуют обычные правила.

Выходки Фараджа привели к тому, что в кресле премьер-министра оказалась удивительно суровая и благоразумная Тереза Мэй – взяв на вооружение мощь анти-иммигрантской риторики Фараджа, она перегоняет ее в менее шокирующие и более практичные действия. В то же время, зная, что нужно держать под рукой элементы карнавала, Мэй назначила министром иностранных дел звезду кампании за выход Британии из состава ЕС Бориса Джонсона. Полноватый шутник Джонсон – Пантагрюэль британской политики, способный назвать африканцев “негритятами с улыбками до ушей”.

003

В средневековых торжествах назначался “князь беспорядка” (или “владыка буянов”), который председательствовал на шуточном “празднике непослушания”. Однако современные политики, даже когда они создают видимость карнавала, не перевоплощаются в такого шута до конца. К примеру, Путин, любящий “потроллить” Запад, пресекает любые шутки соотечественников в свой адрес: взять хотя бы закрытие передачи “Куклы”. Кроме того, замечает Померанцев, карнавал в понимании Бахтина подразумевал, что более слабым дается право нападать на сильных. Но когда Фарадж отстаивает право членов UKIP шутить о “китаезах” и “нищебродах”, говоря, что отказ от подобных выражений – снобизм, происходит обратное.

Злоупотребление властью особенно очевидно, когда шутки политиков касаются вопросов насилия. Взять хотя бы характеристику, которую Путин дал израильскому президенту Моше Кацаву, обвиненному в изнасилованиях: “Оказался очень мощный мужик! Десять женщин изнасиловал!” Или интервью чешского президента Милоша Земана, в котором он говорит о своем отличии от “аристократа” Карела Шварценберга:

“У аристократов было право первой ночи, и из-за этого они деградировали, потому что не насиловали служанок… А мы, простые крестьяне, должны были отстаивать свои права – и не только в сексуальном плане. Нам всегда приходилось бороться, и благодаря этому мы не выродились”.

С Земаном не всегда ясно, где заканчивается шутка и начинается подстрекательство к жестокости – он, к примеру, известен своей антипатией к Партии зеленых: “сжечь их, об**сать и посолить” – так бы он хотел с ней поступить.

Смесь юмора ниже пояса, жестокости и популизма достигла высшей точки в образе президента Филиппин Родриго Дутерте. “Сукин сын” – так он отзывался и о президенте США, и о Папе Римском. Он отпускает циничные комментарии о жене журналиста во время пресс-конференции, хвастается наличием двух любовниц и даже шутит о групповом изнасиловании. Будучи кандидатом в президенты и мэром Давао, он таким образом прокомментировал похищение 36-летней Жаклин Хэмилл, убитой в 1989 году: “Меня огорчило, что ее изнасиловали. Но еще и то, что она была такая хорошенькая – похитители должны были уступить первенство мэру!” Кроме того, Дутерте похваляется, что собственноручно расстреливает предполагаемых нарушителей порядка, разъезжая по улицам на мотоцикле.

Возможно, эта кровавая сторона карнавала не должна нас удивлять. Еще антрополог Джеймс Фрэзер писал, что во время народных гуляний нередко происходили массовые убийства. Карнавал – место, где не действуют правила. Интерпретаторы Бахтина, философы Борис Гройс и Славой Жижек, поясняли, что сталинизму нужно было новое воплощение “карнавального”, чтобы реализовать массовую бойню. Марксист Жижек поддержал кандидатуру Трампа, поясняя, что его гротескность обнажает уродливость всей системы. Как считает Померанцев, потакать фальшивым “князьям беспорядка” опасно, поскольку с их приходом к власти неповиновение не станет всеобщим правом, оставшись личной прерогативой лидеров.