Глава Днепропетровской ОГА Резниченко: меня много упрекали за то, что страна воюет, а я – нет

Полная версия интервью с губернатором Днепропетровской области Валентином Резниченко.

#Буквы встретились с губернатором Днепропетровской области Валентином Резниченко в четверг, 14 апреля. В этот день в Верховной Раде было жарко – многомесячный политический кризис был близок к завершению: депутаты отправили в отставку Правительство Яценюка, новым Премьером избрали Владимира Гройсмана. Однако сам Днепропетровск казался бесконечно далеким от суеты и шума столицы, город жил своей обычной жизнью – крупного финансово-делового центра страны.

О событиях в Киеве напоминал лишь хрип постоянно прерывающейся трансляции заседания Рады в небольшой комнатке гигантского семиэтажного здания обладминистрации, в которой мы коротали время в ожидании начала интервью. Через все здание нас провели пешком на седьмой этаж. Секретарь, пост охраны, еще один пост, двери, двери, еще двери. Ловишь себя на мысли, что владельцы самого главного кабинета неплохо оградили себя от внешнего мира и обезопасили от всевозможных эксцессов.

И вот наконец кабинет губернатора и сам Валентин Резниченко. На первый взгляд спокойный и даже скупой на эмоции, уже к середине интервью, когда речь заходит об его отношениях с днепропетровскими финансовыми группами, он кажется не на шутку раздраженным и предлагает прекратить интервью.

Когда мы попросили детально объяснить, за счет чего Днепропетровской области в рейтинге областей удалось занять 1-е место в 2015 году, Резниченко занервничал и начал нам грубить. После вопроса о взаимоотношениях с мэром Днепропетровска Борисом Филатовым председатель Днепропетровской ОГА стал особенно раздраженным и начал задавать вопросы о том, что пишут журналисты и зачем? После вопроса о фальсификациях на выборах мэра в Кривом Роге он попытался прекратить интервью, а так же попытался настоять на том, чтобы интервью вообще не публиковалось.

#Буквы публикуют полную версию интервью с губернатором Днепропетровской области Валентином Резниченко.

По итогам мониторинга социально-экономического развития регионов в конце прошлого года, ваша область стала первой в рейтинге, а вас признали лучшим губернатором. Как удалось добиться такого результата и в чем секрет вашего успеха?

Ни в чем, нет секрета вообще.

Нет никакого секрета?

Я не знаю.

Может, труд, работа, усилия, какая-то особенная модель…

Нет, я думаю, что правильно подобрали людей.

Кадры?

Правильный подбор… Вы мне подсказываете?

Нет, я спрашиваю.

Да, давайте назовем это кадры.

Хорошо, до вашего назначения в Днепропетровскую область вы успели месяц поработать главой Запорожской ОГА…

35 дней.

Чем была вызвана такая экстренность вашего перевода в Днепропетровскую область?

Смотрите, а я же сам себя переводить на должность эту не мог, это вопрос, наверное, не ко мне, а все-таки к Петру Алексеевичу.

Возможно, вам объясняли причины…

Мне объяснили это необходимостью.

Она может быть как-то связана с тем, что с должности был уволен Игорь Коломойский, предыдущий глава области?

Ну понятно, что заменяли губернатора

Но я имею ввиду не процедурно. А из-за того, что нужно было как-то удержать и стабилизировать ситуацию в регионе…

Смотрите, мы говорим о том, что происходило год назад. Год назад два этажа администрации занимали люди в пятнистой форме. Я не говорю, что это были плохие люди или хорошие. Знаете, как бывает: это свои, это хорошие. Неважно. Человек приходил сюда в администрацию и видел людей с оружием…

Кто были эти люди?

Эти люди были представителями добровольческих батальонов, это были волонтеры. На самом деле, администрация представляла собой некий штаб. И, действительно, тогда, в условиях такой жесткой военной ситуации, наверное, это было рационально. Но вооруженные люди ходили по городу, в пятнистой форме. Это были представители разных добровольческих батальонов, это были представители вооруженных сил, но с другой стороны это также были и те, кто прикрываясь добровольческими батальонами или любыми другим участием в АТО, ходил с оружием. Был достаточно большой поток неконтролируемых групп. На самом деле криминогенная обстановка была еще хуже, чем сейчас.

Вот вы приехали и ходили по городу, вы видите, что на сегодняшний день ситуация полностью контролируемая, она другая. Я думаю, что она и тогда была контролируемая, другое дело, что понимание контролируемости ситуации и понимание предыдущего губернатора… наверное, в тот момент он по-другому не мог.

В связи с этим вопрос: в команде Коломойского озвучивалась мысль, что именно благодаря им было остановлено продвижение народных республик вглубь Украины, и фактически себе в заслугу они ставят то, что зона АТО ограничилась частью Донецкой и Луганской области. Вас назначили, когда уже была понятно, что война дальше продвигаться не будет.

Смотрите. Первое: история не имеет сослагательных наклонений. Нельзя сегодня сказать — спасли или не спасли. Мы имеем факт. Мы имеем факт того, что работа команды, которая работала здесь, — это огромный вклад в то, что на сегодняшний день у нас нет войны здесь.

То есть вы признаете то, что команда Коломойского сделала достаточно для защиты города?

Смотрите, вот вы говорите, что никогда не были в Днепропетровске… И меня здесь не было. Я все могу читать из прессы, из разговоров людей… Смотрите, мы должны признать тот факт, что на сегодняшний день те люди, которые здесь жили, которые здесь работали, они остановили врага там, где они его остановили. Все. Дальше вопрос: кто это сделал. Наверное, в то время делал это и я. Я делал это в Запорожской области, а потом я вернулся сюда. Но, на момент, как вы говорите, спасения нации, меня не было здесь…  я, также, как и вы, читаю, и слушаю все интервью, и с этих слов воспринимаю действительность.

Хорошо. А вооруженные люди, которые были здесь, в администрации. Зачем они были здесь? Они боялись, что кто-то может захватить администрацию, я правильно понимаю?

Я не знаю.

Как вам удалось освободить администрацию от этих людей?

Как профессор Преображенский сказал – лаской (смеется)

Лаской? Это был длительный процесс — процесс освобождения? Нет, это был процесс переговоров, потому что война должна остаться там, где она происходит на сегодняшний день.

Меня много упрекали за это. Меня много упрекали за то, что Днепропетровский губернатор не воюет: мол, страна воюет, а он не воюет. У меня две причины, по которым я так говорю.

Первая – я искренне считаю, что ни один инвестор не будет вкладывать в экономику там, где происходят военные действия, и надо неким образом снять это напряжение — тем более, что военных действий здесь, в области, нет. И ни один снаряд, извините, не упал на эту область, и все это происходит там, за 200 км или за 300 от данной точки.

Вторая история – это вот голландский референдум. Кто-то ругает тех промоутеров, которые там были. Кто-то ругает голландцев, потому что они не поняли. Тут была статейка недавно, что Резниченко не любит слово “коррупция”. Я считаю, что мы сильно затаскали это слово. Еще не случилось ничего, но мы уже ищем коррупцию, мы уже ищем слово “коррупция”. Мы так кричим внутри, а они смотрят, они говорят: “да, там коррупция”. Но мы усиливаем это, знаете, как усилитель в такое количество раз, что они говорят, что это чумка, не надо этой чумкой заразиться, и не хотят.

Поэтому у меня вторая причина: для того, чтобы финансировать войну, нужно, чтобы работала экономика. А знаете, как мы говорим: “как так можно, там люди гибнут!”. Ну простите, может быть, за банальность. Но люди ходят в кафе, рестораны, смеются, смотрят кино — это и есть экономика. Одни должны смотреть кино для того, чтобы экономика работала, и можно было финансировать даже военные действия. Не бывает по-другому. Бывает, конечно, внешнее финансирование, но мы же не можем находиться с вами всю жизнь на внешнем финансировании. Соответственно, моя позиция, что экономика должна работать. Вот эти люди должны кушать – ходить в рестораны, смеяться – в цирк, в кино. И соответственно, работающая экономика дает возможность финансировать любые направления в том числе.

По поводу того, как удалили людей (вооруженных людей из обладминистрации – прим.ред.) — объяснив им, что в революции в какой-то момент сами революционные изменения заканчиваются и должны быть эволюционные изменения. Произошло революционное изменение, дальше пошла опять эволюция. А эволюция — это в любом случае власть, это есть некая вертикаль, это есть некое упорядочивание событий, процессов. Да, меня Президент сюда направил, чтобы привести в порядок, скажем так, достаточно эмоционально настроенный регион.

В связи с этим еще один вопрос. Вы говорите про вертикаль власти. Cчитается, что вам удалось построить не только вертикаль, но еще и горизонталь. То есть плотное сотрудничество с гражданскими активистами, с волонтерами… Иными словами — своеобразную Днепропетровскую модель. Вы можете рассказать чуть-чуть подробнее об этой модели.

Не понял вопрос, давайте еще раз…

Многие рассматривают вас как человека, который сумел наладить контакты с гражданскими активистами. Расскажите в каких сферах наиболее плодотворно сложилось это сотрудничество.

Наверное, во всех сферах, где присутствуют гражданские активисты. Просто смотрите, мое желание укрепить некую так называемую вертикаль власти не идет в разрез с теми демократическими принципами, ради которых все это и начиналось. Поэтому давайте мы правильно расставим акценты. Представьте себе, в какой-то момент любыми процессами управляли кто? Гражданские активисты. Кто-то не умеет этого делать, кто-то делает это под воздействием обстоятельств, кто-то делает под воздействием эмоций, присутствуют личные симпатии и антипатии. При этом государство — это институт власти, который гарантирует всем права, свободы. Но государство не может гарантировать права и свободы лично вам, Данил, потому что вы голосовали за революцию или не гарантировать Ульяне, потому что она, например, была избирателем оппозиционных сил.

Соответственно, нужно неким образом слушать то, о чем говорят гражданские активисты с точки зрения здравого зерна, но иногда сказать и “нет”. Я умею говорить им “нет”. Я умею не идти на поводу. Шантаж был много раз: “мы сейчас устроим вам второй Майдан, если вы назначите, например, там…”. И называют фамилию. Я говорю: вы можете устраивать два Майдана. Входил сюда в кабинет и подписывал распоряжение только потому, что понимал, что это нужно, это необходимо. Когда я чувствовал, что они правы, я искал другое решение. То есть на самом деле просто старался слышать всех. Старался слышать “Правый сектор”. И “Правый сектор” слышал меня и Дмитрия Яроша, который был достаточно жестко настроен против моего назначения и против той политики, которой занимались на сегодняшний день.

А почему?

Потому что его так же накрутили какими-то чужими словами. Скажем так, у нас с Дмитрием Анатольевичем достаточно конструктивные и нормальные, рабочие, дружеские отношения — назовите их по любому. Мы слышим друг друга. Точно так же строились отношения, например, тяжело, но выстраивались с батальоном “Днепр-1”, который сегодня — полк спецподразделения МВД. Точно так же, наверное, и с другими группами, так сказать, “титушками”. То есть со всеми старались разговаривать, но точно дали посыл. Тогда Президент и Премьер-министр назначили сюда новых руководителей МВД, прокуратуры, СБУ, и тогда была ситуация такая: если не по закону – все пойдут в тюрьму. То есть до этого в очень многих случаях законность соблюдалась телефонным правом. Отпустите, там с оружием, позвоним…

Вы только что упомянули “Днепр-1”, “Правый сектор” — формирования, которые фактически связаны с Игорем Коломойским.

Я не знаю. Не надо задавать мне вопросы, на которые ни вы, ни я не знаете ответ. Связь с Игорем Коломойским на сегодняшний день “Правого сектора”, по моему мнению, сильно преувеличена. Если Коломойский стоял у истоков их создания — это не значит, что сегодня он каким-то образом на них влияет. Я могу вам точно сказать, что на сегодняшний день “Днепр-1” — это структура подразделения Министерства внутренних дел. У меня с ними полное взаимодействие. С начальником УМВД — так же полное взаимодействие. И никаких проблем нет с ними, также, как и с “Правым сектором”, база которого находится здесь в Днепропетровской области. Я был на этой базе, эта база находится под контролем. Люди “Правого сектора” перестали находиться на территории области с оружием. Все оружие в оружейке. По крайней мере, количество обращений по вооруженным людям, принадлежавшим к той или другой группе или там батальонам добровольческим у нас в разы снизилась. В разы. Ну скажем так, я за последние три месяца не помню таких ситуаций. Ни с “Правым сектором”, ни с “Днепр-1”.

Кроме вооруженных людей, которые были здесь в ОГА, какие еще проблемы…

Смотрите, судя по специфике ваших вопросов, вы думаете, что я подвиг какой-то совершил? Нет.

В чем…?

Ну вот в том, вот вы говорите как успех в экономике, а не успех в том, как я договаривался с плохо управляемыми добровольческими батальонами. А вы как бы подводите к тому, что я совершил какой-то подвиг. Нет. Я просто объяснил им, что нечем будет финансировать добровольцев, если не будет работать здесь экономика. Я объяснил, что люди, которые будут незаконно находиться на территории области с оружием, пойдут в тюрьму. Я считаю, что это достаточные ответы, чтобы мы больше не мусcировали эту тему.

Нет. Я имела в виду, какие еще проблемы, помимо неконтролируемых вооруженных формирований, были в регионе, когда вы пришли на должность.

Так вы посмотрите, какие они были. Ну откройте интернет на год назад. Я не помню. У меня тогда был один длинный день, который практически еще не закончился.

Хорошо. C финансово-промышленными группами, бизнес-группами, как коммуникацию удается выстраивать?

А вы спросите у финансово-промышленных групп. Я не коммуницирую с отдельными финансово-промышленными группами для извлечения там какой-то выгоды.

Но и нет войны, правильно я понимаю? Конфликтов нет?

Я не знаю. А какие конфликты, если они платят налоги, работают здесь и создают рабочие места? Какие у меня должны быть конфликты из финансово-промышленными группами?

Хорошо. Тем не менее, у вас есть также…

Вам не нравится то, что я говорю, мне тоже не нравится то, что вы спрашиваете.

Почему же?

Я вам объяснил почему.

Хорошо, есть политические лагеря в области. Есть группа Вилкула, есть группа Коломойского. Условные лагеря. Есть же и такое противостояние в регионе?

Смотрите, когда происходят выборы, вы видите, или там допустим политические изменения, они всегда сами за себя. Каждый за себя. Но все равно все ищут разумный компромисс. В Днепропетровске мы просто научились находить разумный компромисс быстрее чем в остальных, наверное, областях или допустим где бы то еще ни было. И все.

Но вы держитесь в стороне?

В стороне от чего?

От конфликтов, от противостояний.

Я вообще сижу в стороне от конфликта.

Каково взаимодействие с мэром Днепропетровска Борисом Филатовым?

Замечательно.

А какая цель у нас? Вообще, что вы пишете?

Мы хотим обрисовать ваш портрет…

Зачем?

Потому что в нашем понимании все-таки Днепропетровская область, даже пусть вы так и не считаете, выделяется среди других областей. Тем что смогла создать, во-первых, определенную модель. Обеспечила надёжный тыл для всей зоны АТО, и что самое любопытное для нас – смогла занять первое место в рейтинге областей по экономическим показателям.

Серьёзно?

Серьезно. С 29 апреля Президент подписал указ о демобилизации четвертой волны, сорок пять тысяч человек демобилизованы. Есть ли в области социальная программа по демобилизованным?

А может быть, вы спросите это там? Внизу находится центр поддержки воинов АТО. Вы в него заходили? Вы в нем были? Вот серьезно?

Нет.

А чего вы пришли меня спрашивать? Вы посмотрели бы сначала и там все, там не то что программа — зайдите и посмотрите. На самом деле, это первая в стране область, которая это сделала. Одиннадцать из одиннадцати моих советников девять – волонтеры. Поговорите с моим советником Начовным, Ольгой Горб, посмотрите наш реабилитационный центр. А вам нужен мой рассказ, какой я очень интересный губернатор… чемпион. Мне не нравится такой рассказ.

А какой вам нравится?

Смотрите, нравится такой, когда не надо меня хвалить. Вы меня можете критиковать за то, что я не сделал и можете сказать, что сделали. А когда вы у меня спрашиваете, что сделали, находясь, в этом здании и полдня в городе и не сходив в центр, то мне странно. Давайте мы сейчас сядем и будем рассказывать вам программу. Честно говоря, у меня нет времени и желания. Закончим на этом, да?

Возможно, вы считаете, что все проделанное — это нормально. Но, тем не менее, я родом из Тернополя. И моя область в этом упомянутом рейтинге обошла лишь Донецкую и Луганскую. Видимо, что-то мешает дать такие показатели области, как у вашей. И именно вашу область отметили как лучшую.

Я не знаю, что делает губернатор вашей области. Мы же говорим, что меня выделили только по экономическим критериям.

Социально-экономическим.

Хорошо, социально-экономическим.

Это же немало значит. Я не хотела вас никаким образом обидеть.

Вы меня не обидели ничем.

Но вы разочарованы.

Я разочарован, потому что суть ваших вопросов мне не интересна. Мне не интересно на них отвечать. Вы когда-нибудь поймете, когда будете сидеть с этой стороны, что разговаривать с двумя людьми, которые отделены от тебя двумя компьютерами красивыми… Я могу и свой поставить еще и отделится третьим.

Мне не интересно отвечать на такие вопросы. Можете так и написать: “Резниченко – мудак”.

Почему же?

Ну потому что он отказался отвечать на ваши вопросы. Мне не интересны ваши вопросы. Мне не интересно хвалить себя, почему я самый лучший. Так понятно, Ульяна?

Расскажите о ваших отношениях с Борисом Ложкиным. В одном из интервью он сказал, что вы дальние родственники.

Да.

Он дает вам какие-либо советы или рекомендации сейчас?

К большому сожалению, я с господином Ложкиным общаюсь еще реже, чем общался раньше. Потому что раньше я работал его заместителем. А на сегодняшний день я, хотя формально, наверное, подчинен Ложкину, но в первую очередь я подчинен Президенту страны. И соответственно, я больше общаюсь с Ковальчуком как с первым заместителем, с другими замами Администрации Президента. А еще больше — с Кабинетом Министров. Потому что основное взаимодействие у меня все-таки не по политической части, а по экономической происходит с Киевом. Поэтому я в основном общаюсь с Кабинетом Министров.  Вас не приглашали работать в новый состав Правительства?

Вы состав правительства видели сегодня?  

Да.

Если бы меня приглашали — наверное, вы бы увидели меня там.

Как губернатор как вы расцениваете то, что губернатор Одесской области ездит с антикоррупционными форумами по стране? Губернатор Одесской области делает политический проект. Что вы хотите от меня услышать, положительные и отрицательные оценки этому проекту?  

Нет. Ваше мнение относительно того, что губернатор области больше времени проводить вне области.

Смотрите, любому человеку не запрещено быть политиком. А дальше давать оценку роботы губернатору любой области может либо Президент, либо Кабинет Министров. Я как отсюда могу увидеть и давать оценки другому губернатору? Вы опять ставите меня в неловкое положение. Поэтому мы сейчас не личные симпатии и антипатии рассматриваем, это мой коллега и вряд ли стоит это обсуждать.

В интернете был видеоролик вашей дискуссии с Михеилом Саакашвили, который интерпретировали как конфликт…

Ну так а видеоролик еще будет, где я корову дою. Так вы скажете, что я…

Я имею в виду, есть ли конфликт? И хочу услышать ответ от вас.

У меня нет конфликта. У него со мной нет конфликта и у меня с ним нет конфликта. В силу того, что каждый занимается своей работой. Я, к сожалению, не слежу за работой Михаила Саакашвили. Я слежу за своей работой.   

Область выполнила план по доходам за последние три месяца…

Судя по всему да.

За счет чего столь высокие доходы?

За счет, в первую очередь, финансовой децентрализации, за счет большой собираемости налогов, и за счет того, что пытаемся правильно оперировать земельными ресурсами. До этого, скажем так, эти вопросы ранжировались хуже чем сейчас.

Но я еще раз хочу сказать, до этого эти вопросы ранжировались хуже не предыдущей командой, а в принципе хуже. В стране хуже, подход был другой. Вот откройте в Facebook страничку моего советника и посмотрите, например, платежи и расчеты за газ, и вы увидите, что на сегодняшний день область рассчитывается за газ 100% потребления.

Хотя в прямую, наверное, это не есть наша функция, и нас поэтому не оценивают. Но, с другой стороны, энергобезопасность – это в первую очередь моя функция в том числе. Поэтому мы пришли сюда — было 25% от потребления расчетов, а сегодня — 100. Даже иногда больше 100. Вот это и есть наша работа. Наша робота сегодня – внедрить энергоэффективные технологии. Мы будем строить двадцать котелень. У нас один район просто отказался от теплоснабжения централизованного. Мы понимаем эти риски и будем их поддерживать всячески. Для того, чтобы получить вот эту энергонезависимость. Вот и все, меньше разговаривать.

Кривий Рог и впредь считается единственным городом, который еще не декоммунизировался, я правильно понимаю?

Почему вы считаете, что не декоммунизовалось? Что вы имеете в виду, конкретно?

В СМИ этот город подают как последний из городов, который не декоммунизировался…

Вы проверяли ее, эту информацию?

Я проверяла ту информацию, которая есть по состоянию на сегодня. Последняя информация, которая есть по этой теме. Изменений я не увидела.

Ну я считаю что это не так, Кривой Рог — такой же регион области и город. И все, что касается выполнения закона, Кривой Рог делает. То, что они не успели в свое время сделать необходимые шаги — да. Сейчас группа, которая работает в областной администрации вместе с ними, помогает им до конца довести этот процесс. Тем более, что у нас еще есть до двадцать первого числа время. Вы закон читали? То есть мы еще укладываемся.

Выборы в Кривом Роге, вы знаете, имели резонанс…

Областная администрация не является субъектом избирательного процесса…

Это я знаю…

Поэтому, к большому для ваших читателей сожалению, вмешиваться в избирательный процесс закон не велит.  

Я правильно понимаю, если администрация не имеет полномочий…  

Я не знаю, правильно вы понимаете меня или нет. Еще раз говорю: по закону не имеем права, ни вы, ни я, вмешиваться в избирательный процесс, не являясь субъектом избирательного права. Сейчас избирательное право в Кривом Роге — это вопрос общины Кривого Рога и жителей Кривого Рога. Мы с вами не являемся ими. Моя задача — обеспечить безопасность. Моя задача — обеспечить покой и происхождение выборов в соответствии с законом проведения их.

В этом контексте я и спрашиваю…

Выборы прошли. Вы видели как они прошли. Какой у вас вопрос? Я не выполнил свою роботу?

Нет.

Тогда в чем вопрос? Я не влияю дальше на политическую…

Одна из сторон кричала…

Что кричала сторона к закону и к моей деятельности ни имеет никакого отношения.

Хорошо. Ваш ответ понятен.

Я не понял ваш вопрос, но давайте на этом остановимся.

Одна сторона заявляла о фактах массовых подкупов.

У вас есть доказательства?

Нет.

У меня тоже нет.

Давайте просто не будем делать этот материал и все, и…

По поводу участников АТО. Не могли бы вы, все-таки, прокомментировать этот момент. Что делается для трудоустройства участников АТО? Какие есть социальные инициативы в вашей области?

Мы вам напишем, хорошо? Украинскому языку мы их учим, курсы водительские открываем, рабочие места им создаем. Мы вам напишем все программы, и вы их посмотрите, договорились? Спасибо большое.

И вам спасибо.

На момент публикации интервью никто из представителей Валентина Резниченко так и не “написал все программы” журналистам #Букв

 

Данил Романчук, Уляна Безпалько