Эмпатия против автократии: правда ли, что власть вредит мозгу?

Многие замечали, что со временем политические лидеры утрачивают определенные интеллектуальные способности. И дело не в старении, а в том, что с приходом к власти им становится труднее “читать” других людей. Есть ли у этого явления научное объяснение? #Буквы перевели эссе The Atlantic о том, как власть влияет на человеческий мозг.

Если бы власть была лекарством, в инструкции к нему был бы длинный перечень побочных эффектов. Власть может опьянять. Она может развращать. Она даже способна заставить Генри Киссинджера уверовать в собственную сексуальную привлекательность. (Киссинджер называл власть “самым сильным афродизиаком” – ред.) Но может ли она вызывать повреждения мозга?

Прошлой осенью на слушаниях в Конгрессе члены парламента по очереди допрашивали Джона Стампфа. Каждый из них находил собственный способ подвергнуть пытке бывшего главу банка Wells Fargo – за то, что он не помешал пяти тысячам своих сотрудников открывать фейковые клиентские счета. Но по-настоящему впечатляющим оказалось выступление самого Стампфа. Человек, которому удалось возглавить один из крупнейших банков мира, казалось, был совершенно неспособен понять эмоции собравшихся. Когда он извинялся, не было ощущения, что он стыдится или сожалеет. Хотя дерзким, самодовольным или лицемерным он тоже при этом не выглядел. Он выглядел дезориентированным – как страдающий от джетлага путешественник с планеты Стампф, где почтение к нему было законом природы, а 5 тысяч – похвально малым числом. Даже самые прямые уколы конгрессменов – “Вы, наверное, шутите!” (Шон Даффи) или “Я не верю в то, что я слышу” (Грегори Микс) – не привели его в чувство.

Что происходило в голове Стампфа? Как показывают новые исследования, лучше спросить: что не происходило в его голове?

Джон Стампф на слушании в комитете, сентябрь 2016, Gary Cameron/File Photo / Reuters

Слова историка Генри Адамса о власти как о “разновидности опухоли, которая уничтожает у жертвы способность к сочувствию” – метафора, а не медицинский диагноз. Тем не менее, она созвучна с результатами экспериментов психолога Дэчера Келтнера из Калифорнийского университета в Беркли. После двух десятилетий исследований он обнаружил, что под воздействием власти люди ведут себя подобно тем, кто пережил травму мозга – менее осознают степень риска, становятся более импульсивными и, что важно, менее способными поставить себя на место другого человека.

Нейропсихолог Сухвиндер Оби из Университета Макмастера недавно опубликовал похожие наблюдения. В отличие от Келтнера, который изучает поведение людей, Оби изучает их мозг. Подвергая транскраниальной магнитной стимуляции мозг людей, обладающих меньшей или большей властью, он обнаружил, что у вторых нарушен специфический нервный процесс, который, возможно, является основой эмпатии – “отзеркаливание”. Это позволяет научно обосновать то, что Келтнер назвал “парадоксом власти”: получая ее, человек теряет некоторые способности, которые раньше были необходимы для его восхождения.

Сухвиндер Оби / obhilab.com

Ученые демонстрировали этот эффект разными способами. В эксперименте 2006 года участников просили нарисовать у себя на лбу букву “E” так, чтобы ее могли прочесть другие – для этого нужно посмотреть на себя глазами гипотетического наблюдателя. Люди, чувствовавшие себя влиятельными, в 3 раза чаще рисовали “Е”, смотрящую направо от них – так что другие видели букву перевернутой. (В памяти возникает Джордж Буш-младший, который на Олимпиаде 2008 года поднял флаг не той стороной.)

Shaun Botterill/Getty Images AsiaPac

Другие эксперименты показали, что влиятельным людям труднее понять, какую эмоцию испытывает человек на фото, или угадать, как собеседник отреагирует на то или иное замечание.Тот факт, что мы склонны подражать эмоциям и жестам вышестоящих людей, лишь ухудшает дело: сильным мира сего трудно полагаться на сигналы, которые им подают подчиненные. Но, по словам Келтнера, еще важнее то, что лидеры перестают подражать окружающим. А ведь улыбка в ответ на чужую улыбку или настороженность в ответ на настороженность другого – не только способ снискать расположение. Это помогает испытать чувство, которое переживает другой, и лучше понять, откуда оно исходит. Сильные мира сего перестают подражать чужому опыту, говорит Келтнер. Это приводит к тому, что он называет дефицитом эмпатии.

Комиссар Департамента полиции Нью-Йорка Рэй Келли и бывший заместитель министра обороны США Пол Вулфовиц нарисовали “эмпатичные” буквы / Tom Bachtell, The New Yorker

“Отзеркаливание” – незаметная разновидность мимикрии, происходящая в мозгу человека помимо его воли. Когда мы видим, как кто-то выполняет определенное действие, у нас “включается” часть мозга, реагирующая, когда мы сами выполняем аналогичное действие. Можно назвать это “опытом от третьего лица”. Именно за ним наблюдали Оби и его команда, когда показывали добровольцам видео человека, сжимающего в руке резиновый мячик.

У рядовых участников “отзеркаливание” работало нормально: нейронные цепи, которые сработали бы, если бы они сами сжимали мяч, отчетливо реагировали. У “влиятельной” группы этот эффект был слабее.Нарушен ли процесс в их случае? Скорее, приглушен. Никто из участников эксперимента не обладал постоянной властью. Двое были студентами колледжа, которые испытывали чувство собственной значимости, пересказывая эпизод из жизни, когда им довелось кем-то командовать. Предположительно, когда такое чувство проходит, заканчивается и нервная “анестезия”, приглушающая эмпатию. После эксперимента в лаборатории мозг испытуемых остался структурно неизменным. Но что будет, если такой эффект длится долго? Что, если подкрепить его аналитиками с Уолл-стрит, нашептывающими субъекту о его величии, обещаниями золотых гор со стороны совета директоров, статьями в Forbes о его успехах? В этом случае может иметь место то, что в медицине называют функциональными изменениями мозга.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: “Самый начитанный человек в Вашингтоне”. Стив Бэннон и авторы, которые формируют новую Америку

Я задумался: а что, если власть имущие просто перестают ставить себя на место других, а не теряют такую возможность в принципе? Выясняется, что Оби провел еще одно исследование, способное ответить на подобный вопрос. На этот раз участникам объясняли, что такое “отзеркаливание”, и просили попытаться осознанно увеличить или уменьшить свой отклик. “Разницы в результатах не было”, – пишет Оби в соавторстве с Кэтрин Нэш: сознательное усилие ни на что не влияло.

Это печальное открытие. Нам говорят, что знание – сила, но выясняется, что сила лишает тебя знаний.

Оптимизма добавляет то, что серьезные изменения происходят лишь в отдельных случаях. Согласно исследованию, власть заставляет нас отсекать второстепенную информацию. В большинстве ситуаций это помогает увеличить вашу результативность – с неприятным побочным эффектом в виде десоциализации. Но и это не так уж плохо для сильных мира сего или подконтрольных им групп. Профессор психологии в Принстонском университете Сьюзан Фиске утверждает, что власть уменьшает потребность в более тонком “чтении” чужих эмоций, поскольку дает нам влияние или ресурсы, которые раньше приходилось выманивать у других.

Сьюзан Фиске / Laura Pedrick, The New York Times

Но в современном типе организаций это влияние отчасти зависит от поддержки окружающих. И то количество властного высокомерия, которое щетинится на простых смертных с газетных заголовков, свидетельствует о том, что многие лидеры ведут себя глупо и контрпродуктивно.

Будучи менее способными “читать” поведение других людей, они сильнее полагаются на стереотипы. Еще одно исследование утверждает, что чем хуже их способность по-настоящему видеть, тем больше они полагаются на личное “видение”. Джон Стампф видел Wells Fargo, где каждый клиент имел восемь раздельных счетов. (Своим сотрудникам он часто говорил, что “eight” – “восемь” – рифмуется с “great” – “великий”.)  Конгрессу он заявил: “Перекрестные продажи – синоним укрепления отношений”.

Можно ли на это как-то повлиять? И нет, и да. Тяжело не дать власти отразиться на вашем мозге. Куда проще хотя бы время от времени забывать о том, что у вас есть власть.

Когда речь идет о ее влиянии на наше мышление, власть – это не должность, а психологическое состояние, поясняет Келтнер. Вспомните, какой была ваша жизнь до подъема по карьерной лестнице, и ваш мозг сможет спуститься на землю следом.

Дэчер Келтнер / UC REGENTS

В некоторых случаях воспоминания о периодах “безвластия” действительно срабатывают, а особо негативные впечатления действуют как своего рода прививка. В феврале 2016 в “The Journal of Finance” было опубликовано невероятное исследование. Оно утверждает, что руководители компаний, пережившие в детстве стихийное бедствие, которое повлекло за собой много жертв, идут на риск с меньшей охотой, чем остальные респонденты. (С другой стороны, те руководители, которым довелось пережить катастрофу без значительных жертв, любят рисковать, утверждает один из авторов исследования Рахавендра Рау.)

Но торнадо, извержения вулканов и цунами – не единственные силы, способные усмирить гордыню. CEO компании Pepsi Индра Нуйи порой вспоминает день, когда ее включили в совет директоров – это было в 2001 году. Она пришла домой, наслаждаясь чувством собственной важности, но, не успев сообщить своей матери “прекрасную новость”, получила от нее команду сходить за молоком. “Оставь свою чертову корону в гараже”, – посоветовала мать, когда Индра вернулась.

Индра Нуйи, Donald Heupel/Reuters

Суть в том, что Нуйи сама пересказывает эту историю. Для нее она служит полезным напоминанием о бытовых обязанностях и необходимости сохранять почву под ногами. Мать в данном случае играет роль “колышка в земле” – советник Франклина Д. Рузвельта Луи Хоу именно так описывал свои отношения с президентом, которого на протяжении всех четырех сроков называл просто “Франклин”.

Хоу, Рузвельт и Джеймс Фарли / Associated Press

В случае с Уинстоном Черчиллем такую роль играла его жена Клементина, которой хватило храбрости написать: “Мой дорогой Уинстон. Вынуждена сообщить тебе, что твои манеры ухудшились. Раньше ты был добрее…” Написанное в день, когда Гитлер вошел в Париж, разорванное, но после все равно отосланное, это письмо было не жалобой, а предупреждением. Ей поведали, писала Клементина, что Черчилль с таким презрением относится к подчиненным, что те боятся высказываться по какому-либо поводу.

Черчилль с женой, 1940 год

Лорд Дэвид Оуэн – британский психоневролог и бывший Министр иностранных дел Великобритании – вспоминает Хоу и Клементину Черчилль в своей книге “История болезни. Недуги мировых лидеров последнего столетия”. Он разбирается в том, как болезни британских премьер-министров и президентов США в XX веке влияли на выполнение ими своих обязанностей. Кто-то пережил удар (Вудро Вильсон), кто-то злоупотреблял наркотиками (Энтони Иден), некоторые – как Линдон Джонсон и Теодор Рузвельт, – по-видимому, страдали биполярным расстройством. Еще четверо приобрели недуг, который медицина не признает – хотя, как утверждает Оуэн, должна.

Дэвид Оуэн / Shropshire Star

Хюбрис-синдром (от др.-греч. ὕβρις – гордыня, дерзость), – это “расстройство власть имущих, особенно тех, чья власть сопряжена с огромным успехом и удерживается на протяжении долгого времени и без особых усилий”, пишет Оуэн в соавторстве с Джонатаном Дэвидсоном. 14 признаков такой болезни включают в себя, помимо прочего: выраженное презрение к окружающим, утрату связи с реальностью, беспокойное или бездумное поведение и демонстрацию собственной некомпетентности. В мае Королевское медицинское общество провело конференцию “Фонда Дедала” – организации, основанной Оуэном для изучения и предотвращения хюбриса.

Оуэн говорит, что сам предрасположен к хюбрису, но в рамках нормы. Я спросил его, что именно позволяет ему сохранять связь с реальностью – чего не хватает другим по-настоящему сильным личностям? Он поделился несколькими советами: среди них – помнить эпизоды из прошлого, которые рассеивают гордыню, смотреть документальные фильмы о простых людях, сделать своей привычкой чтение писем от избирателей.

Но мне кажется, что лучшей прививкой от хюбриса в случае с Оуэном стали его исследования. По его словам, бизнесмены почти не проявили к ним интереса. Бизнес-школы тоже были не особо заинтересованы. Нотка разочарования в его голосе указывает на некую степень бессилия. Но что бы ни оказало столь благотворное влияние на этого человека, вряд ли типичный недуг конференц-залов и президентских “люксов” – хюбрис-синдром – будет побежден в обозримом будущем.