Дело Стерненко, по которому украинскому активисту из Одессы уже успели назначить круглосуточный домашний арест, давно стало чем-то большим, чтобы там про него не думал президент Владимир Зеленский и генеральный прокурор Ирина Венедиктова.

Не исключено, что пиарщики ГПУ и Офиса президента обрушат на нас поток информации под любимым лозунгом все государственных пропагандистов всех времен и народов – “не все так однозначно”. И в этом стремлении очернить Стерненко и показать, что обвиняемый – человек с неоднозначной биографией активные лоббисты осуждения будут очень похожи на людей, которые прямо сейчас пытаются очернить протесты Black Lives Matter в США информацией об уголовных делах против убитого полицейским в Миннеаполисе Джордже Флойде.

Как отметил в своем последнем выступлении афро-американский комик Дейв Шапелл (просмотры ролика на Youtube уже превысили отметку в 21 миллион), не общество избрало Флойда лицом протеста. А само государство не оставило выбора американцам, так как именно представители государство убивали Джорджа Флойда на протяжении 8 минут и 40 секунд.

Тоже самое можно сказать и о случае Сергея Стерненко. Консолидация вокруг его фигуры всех активных граждан – и правого и левого спектра, говорит не столько о самой сути уголовного процесса, сколько является симптомом процессов, происходящих в государстве во время президентства Владимира Зеленского.

Можно было бы много разбирать юридические тонкости этого дела. И анализировать законодательства о необходимой обороне. Но факт остается фактом – фатальный удар наемному убийце был нанесен во время третьего покушения на жизнь Стерненко. После того, как государство не смогло защитить проукраинского активиста, как минимум презрев свои функции по обеспечению правопорядка и охране жизни и здоровья одного из своих граждан – пассивно созерцая настоящую охоту на активиста. Как минимум мы знаем одно – по крайней мере два генеральных прокурора – Юрий Луценко и Руслан Рябошапка отказались согласовывать направление дела в суд, так как не нашли в действиях Стерненко состава преступления. Тем более состава достаточного для обвинения Сергея в умышленном убийстве.

В анализе каждого общественно чувствительного события, как и в деле Стерненко важна не только юридическая сторона, но и социально-политический контекст. Контекст, по-моему, состоит из двух частей. Во-первых, процесс Стерненко укладывается в тенденцию по активизации политических преследованиях граждан с ярко выраженной проукраинской позицией. На фоне уголовных дел против Петра Порошенко, Софии Федыны, Маруси Зверобой, Пояркова, Риффмастера и Юлии Кузьменко дело Стерненко выглядит как очередное наступление власти на украинский мир.

И то, что против Стерненко работают юридические и пропагандистские  машины коллаборантов – юристы Портнова, каналы Медведчука и российские СМИ в принципе, автоматически превращает громкое уголовное дело в поле боя русского мира с Украиной. Боя, в котором власть и государство становятся на сторону мира именно русского.

Не удивительно, что на фоне этой огромной цивилизационной битвы юридические вопросы отходят на второй план. Тем более, что само право за всю историю Украины всегда оставалось не столько универсальным принципом, сколько инструментом в руках власти. С точки зрения Януковича и приватизированным им правоохранительных органов, именно народный протест на Майдане был незаконен, тогда как жестокая уличная война против собственного народа находилась в правовом поле.

Вторая часть контекста состоит в парадоксальной утрате самого народного президента Владимира Зеленского связи с обществом. За последние полгода из правительства  и силовых структур были устранены все люди, которые так или иначе могли коммуницировать с активной, неравнодушной прослойкой социума. Любая демократия сильна именно эгалитаризмом и инклюзивностью. А власть в демократическом дискурсе  – это не столько группа людей, наделенных эксклюзивным правом руководить и направлять, сколько система посредников-менеджеров, пребывающая в вечном процессе согласования разных общественных интересов, пребывающая в постоянном диалоге с обществом.

В своем последнем интервью для Guardian экс-советник Белого Дома по вопросам России и Европы Фиона Хилл указывает на параллели между путинским правлением и властью в США и Великобритании, отмечая что популизм как система власти попросту не приспособлен для решения сложных проблем, требующих именно профессиональной политической работы. Будь-то проблема коронавирусной эпидемии или проблема массовых протестов в государстве. И этот вывод можно применить и к Украине Владимира Зеленского.

Вместо диалога с собственным народом Владимир Зеленский пребывает в постоянном монологе с самим собой. И единственное отличие популистского правления от монархического состоит в том, что абсолютный монарх правит руководствуясь формулой “государство – это я”, тогда как популист приватизирует институты государства под лозунгом: “я – это общество”.

Используя мантру про рекордный показатель на выборах президента, и проводя свою политику разобщения украинцев, Владимир Зеленский пытается убедить нас всех в том, что все происходящее на Печерских холмах – суть не отображение его взглядов и мировоззрения, а воля народа. Тогда как по-настоящему все больше и больше активных граждан, тех самых “буйных”, которые пытаются непосредственно влиять на принятие решений, хотят видеть прогресс государства в разных сферах и, если необходимо – выходят на массовый протест, чувствуют все большее и большее отчуждение от государства. К их идеям не прислушиваются, их красные линии постоянно пересекают, а все попытки вступить в конструктивный диалог со властью заканчиваются тем, что власть отмахивается от них как от назойливых мух. Более того, при полном попустительстве Зеленского громче всех звучат именно антиукраинские голоса из недр парламента и окружения президента. Что подчеркивается пассивностью всей госмашины и правоохранительной системы перед лицом откровенных врагов Украины.

Можно сколько угодно повторять перед зеркалом мантру о том, что я и есть народ. Однако это не меняет того факта, что главным критерием для кадровой стабильности при Владимире Зеленском является не профессионализм либо репутация, а собачья преданность лично президенту. Преданность первому лицу превращается в своеобразную индульгенцию на совершение самых паскудных действий либо самых глупых ошибок, еще больше отдаляя власть от общества.

Владимиру Зеленскому стоило бы понять, что нарастающие голоса “Зелю – геть” – это первые каплю ливня, который в скором времени может обрушиться на его голову в случае, если он не определиться с тем, с какой стороны баррикад он находится. Для того, чтобы исключить российский план по разрыву страны, Владимир Зеленский должен стать на сторону украинской государственности рядом с активной проукраинской частью общества. В противном случае дальнейшая деградация режима его личной власти может привести к тому, что общество взорвется. И этим взрывом не применит воспользоваться настоящий архитектор нынешней нестабильности – Владимир Путин.