Сосредоточение всей полноты власти в руках Владимира Зеленского во многом отвечает чаяниям его избирателей. Монополизация власти внутри страны еще станет вызовом для украинского общества. Но во внешней политике Украины проблем становится больше уже сегодня.

Формирование внешней политики страны согласно Конституции – прерогатива президента. Увы,  Основной Закон Украины не был рассчитан на приход к власти в стране человека, не располагавшего политическим опытом. Владимиру Зеленскому приходится формировать свою команду на бегу, и особых успехов во внешнеполитическом компоненте пока не наблюдается. Вадим Пристайко, курировавший внешнеполитическое направление в Офисе Президента, стал министром иностранных дел, помощник главы государства Анатолий Ермак также занимается установлением контактов на Западе. В США побывали секретарь СНБО Александр Данилюк и тогдашний врио главы СБУ Иван Баканов.   Подготовка визита президента за океан, где он должен пообщаться с Дональдом Трампом, без участия посольства Украины в США выглядит показательным проколом команды Зеленского. И компенсировать его недавние встречи с Джоном Болтоном и Майком Пенсом вряд ли смогут.

Кстати, интересы Соединенных Штатов распространяются намного дальше заинтересованности команды Трампа в компрометирующих Джо Байдена материалах или даже стремлении американской Фемиды заполучить для задушевных бесед Дмитрия Фирташа. Украина выступает раздражителем для России, продолжающей гибридную войну против нашей страны и пускающей в ход все новые и новые инструменты. Украинская ГТС могла быть использована для транспортировки сжиженного американского газа, доставка которого в Европу становится все более актуальной.  Поэтому энергетический меморандум с Польшей и США можно назвать авансом для официального Киева.

Наивно полагать, что в ходе первой же встречи Зеленского и Трампа украинскому Президенту удастся заполучить максимальное расположение самого могущественного политика мира. Необходимо уникальное внешнеполитическое предложение, не обременяющее США, но расширяющее их поле для маневра. К сожалению, сформировать его в кратчайшие сроки при ограниченных ресурсах довольно сложно, но необходимо вступать в диалог, брать на себя обязательства, убеждать. Визит в Киев Джона Болтона и временная заморозка американской военной помощи требуют от официального Киева быстрой реакции.

Сосредоточение в руках Владимира Зеленского власти в стране подарило нашим партнерам из Германии и Франции отличный аргумент для давления в вопросе выполнения официальным Киевом Минских договоренностей. Напомню, что летом 2014 года Ангела Меркель и Франсуа Олланд взяли на себя ответственность за урегулирование конфликта на Донбассе. За пять лет сменился не только президент Франции, но и кардинально изменилась ситуация на востоке Украины и в мире в целом. В западноевропейском истеблишменте активно действует весомая группа (ее можно условно назвать NordStream2), не скрывающая своей заинтересованности в ослаблении санкций против России и восстановления экономического сотрудничества с РФ.

Но политическая этика Старого Света исключает возможность реверансов перед государством, репутация которого уже шестой год в мировом сообществе ухудшается, без предварительных адекватных действий с его стороны. Сомневаюсь, что в Брюсселе и других европейских столицах не знают, что цель гибридных действий Кремля – добиться распада ЕС и восстановления то ли Советского Союза, то ли Российской империи, как минимум, в соизмеримых масштабах.  Но это не останавливает, как минимум, президента Франции Эммануэля Макрона, стремящегося стать новым политическим лидером Европы.  Он все чаще и активнее подчеркивает заинтересованность Франции в развитии отношений с Россией. Кстати, Аннегрет Крамп-Каренбауэр, политическая наследница Ангелы Меркель, недавно ставшая министром обороны Германии, также не делает резких антироссийских заявлений. Зато Германия и Франция совместными усилиями практически за руку завели российскую делегацию в ПАСЕ и настроены добиваться от Украины выполнения Минских соглашений (консолидация власти в руках “слуг народа” сужает пространство для маневра официального Киева). И стремление Владимира Зеленского ускорить проведение саммита Нормандской четверки вызывает, мягко говоря, недоумение.

Встреча политических советников лидеров Нормандской четверки, прошедшая 2 сентября, в Украине комментируют вяло, в интерпретациях преуспели в Москве. Там снова говорят о “формуле Штайнмайера», призванной стать основой выполнения договоренностей. Но предметное наполнение этой формулы выглядит вариативным.

Российское направление для официального Киева выглядит традиционно проблемным, но характер отношений стремительно изменился за 100 дней президентства Зеленского. Именно в этом направлении случился скандал, обозначивший нежелание Павла Климкина работать с новым Президентом.  Зато в Кремле говорят об “осторожном оптимизме” и продолжают опыты по эмоциональному управлению самым популярным в Украине политиком. Получается, к сожалению, неплохо, и в Москве уже распространяют информацию о возможном агремане для российского посла. Тема обмена пленными выглядит на сегодня более выигрышной для России, поскольку даже в условиях соревнования между башнями Кремля там действуют наступательно.

Активизация работы Трехсторонней контактной группы, возвращение в нее Леонида Кучмы и недолгое присутствие в ней Романа Безсмертного скорее показывают желание Зеленского найти возможность для урегулирования на Донбассе, чем наличие четкой стратегии действий. Зеленскому вряд ли помогают откровения по теме Донбасса в исполнении Игоря Коломойского. Ему куда нужнее четкая стратегия реинтеграции временно потерянных территорий.

Эйфория от переговоров Зеленского с польским коллегой Анджеем Дудой, по всей видимости, скоро пройдет. О возможности восстановить процесс эксгумации останков поляков, погибших во время Волынской трагедии Киев и Варшава пытались договориться и во время президентства Порошенко. Не сложилось. Не совсем понятно, кто будет договариваться с польской стороной, если на Экономический форум в Крынице-Здруй представители новой власти не приехали. Кстати, напрасно, поскольку в Польше к подобным нюансам относятся серьезно.

Можно утешать себя встречами Владимира Зеленского с Реджепом Эрдоганом и Беньямином Нетаньяху минувшим летом, однако наполнить переговоры реальным смыслом не удалось. Украинский президент щедро раздавал обещания представителям турецкого бизнеса (в частности, о продаже земли), а израильский премьер в Киеве решал собственные предвыборные вопросы, связанные с влиянием на электоральный сегмент репатриантов. Кстати, показательно, насколько интенсивно сопровождала приезд Нетаньяху российская пропагандистская машина, фактически создававшая фейковую повестку его пребывания в Украине.

Кстати, Нетаньяху стал не первым лидером такого масштаба, которого принимал в Киеве Владимир Зеленский, ведь в июле в Украину прилетала премьер Молдовы Майя Санду, пообещавшая интенсифицировать двусторонние отношения. В ожидании этой радужной перспективы команде Зеленского хорошо бы обратить внимание на происходящее в Молдове, поскольку там обкатывают сценарий для Украины. И это серьезная угроза.

В первые 100 дней на должности Президента Владимир Зеленский был активен, но коэффициент его полезных внешнеполитических действий невысок. Не стоит принимать смотрины Западом и попытки приручения Кремлем за внешнеполитические успехи. Этот компонент государственной политики у шестого президента Украины пока работает преимущественно вхолостую.