Россия контролирует ситуацию в Крыму с 27 февраля 2014 года. То есть со дня, когда военные РФ захватили здание парламента Автономной республики. С тех пор на полуострове продолжаются системные нарушения прав человека: проукраинских активистов преследуют за их взгляды и судят по сфабрикованным обвинениям, местным принудительно раздают российские паспорта, преследуют религиозные общины, которые отказались сотрудничать с оккупационными властями и тому подобное. Россия, впрочем, убеждала: контроль над событиями на полуострове она получила только после 18 марта, то есть после результатов “референдума”.

Правда, Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) считает иначе. По крайней мере, он констатировал, что РФ осуществляла “эффективный контроль”, то есть контролировала деятельность, в частности противоправную, определенных лиц и организаций, которые официально ей не подчинены, на полуострове именно с конца февраля 2014-го. Соответствующее решение ЕСПЧ опубликовал 14 января 2021.

Два крымских дела

После завершения Евромайдана события в Украине начали развиваться высокими темпами. Янукович и его соратники бежали в Россию, в части областей о себе заявили пророссийские движения, которые пытались создавать «народные республики». Иногда – при поддержке граждан РФ, как вот в Харькове. Параллельно с этим происходит оккупация полуострова Крым: там российские военные берут под свой контроль вокзалы, аэропорты и дороги. «Зеленые человечки», как их называли в СМИ, также блокируют украинские военные части. Россиян выдает не только специфический акцент, но и вооружение. Например, автоматы Калашникова 100 серии, которых не было в украинских Вооруженных силах.

На территории Крыма начинают преследовать проукраинских активистов. Часть из них уходит на материковую Украину, еще часть задерживают «самооборона» и «казаки». На людей заводят уголовные дела по сомнительным обвинениям, а оккупационная власть осуждает их на длительные тюремные сроки. Показательна история Олега Сенцова, Геннадия Афанасьева, Александра Кольченко и Алексея Чирния – их обвинили в подготовке «терактов»: группа якобы планировала взрывы на 9 мая возле памятника Ленину и мемориала Вечного огня в Симферополе. Чтобы получить «признание» часть фигурантов пытали. Об этом, в частности, во время одного из судов заявил Афанасьев. Однако это не повлияло на судей. В результате Сенцов получил 20 лет заключения, Кольченко – 10, Афанасьев и Чирний – по 7 лет.

Примерно в это же время на полуострове начинают исчезать люди, которые не поддерживают оккупацию. Одним из первых пропавших был крымский татарин Решат Аметов, который принимал участие в проукраинских акциях протеста: 3 марта 2014 года он вышел из дома и не вернулся. 15 марта его нашли мертвым в 60 км от Симферополя: на теле были следы многочисленных пыток, голова была обмотана скотчем. По словам брата погибшего, Рефата Аметова, причиной смерти стал удар ножом в глаз. Впоследствии украинское следствие выяснило, что мужчину похитили с площади «Совета министров» двое представителей «самообороны». В целом же с 2014 по 2016 годы на территории оккупированного полуострова исчезло более 40 человек, судьба большинства из них до сих пор не известна.

16 марта в Крыму состоялся так называемый референдум, который и стал формальной причиной для «присоединения» Автономной республики к России. Впрочем, результаты этого «голосования» вызывают ряд вопросов. И не только из-за присутствия российских военных. Ведь проследить за процедурой голосования не могли ни украинские, ни международные наблюдатели. В результате в некоторых городах проголосовало более 100% населения. Одним из таких стал Севастополь. Уже 18 апреля в Москве подписывают соглашение о присоединении Крыма и Севастополя в РФ. И именно с этой даты Кремль признает свой контроль над полуостровом.

Однако на этом преследование не прекратились. Под прицелом оккупационной власти оказались крымские татары, которые регулярно выходили на проукраинские протесты. Их начали обвинять в терроризме и экстремизме. Известным стало дело Хизб ут-Тахрир: религиозно-политической организации, которую Россия и Казахстан считают террористической, но которая разрешена в цивилизованных странах включая Украину. Кроме того, все, кто остался после оккупации на полуострове, принудительно получили российское гражданство. Оккупационные власти также «вернули в собственность» ряд частных предприятий и имущество, которое принадлежало украинской армии.

Чтобы повлиять на ситуацию, Украина подала в Европейский суд по правам человека два межгосударственных иска: первый еще 13 марта 2014-го, второй – 26 августа 2015 года. Собственно, из этих двух исков и сформировано «крымское дело», по которому ЕСПЧ принял решение.

Чей контроль?

В своих жалобах в РФ Украина отмечала, что с момента захвата органов государственной власти Россия нарушила целый ряд пунктов Конвенции по правам человека: право на жизнь, личную свободу и неприкосновенность, справедливый суд, свободу мысли, религии и выражения, свободу собраний и т.д. . Однако одним из ключевых в этой истории был вопрос: с какого момента Россия контролировала события на полуострове? С 27 февраля 2014-му, как отмечает Украине, или с 18 марта, как об этом говорит Кремль?

«Есть несколько аспектов, которые подчеркивают важность даты начала оккупации Крыма. Попутно добавлю, что согласно украинскому законодательству эта дата – 20 февраля 2014-го. Именно в этот день российские войска, в нарушение международных договоров, начали покидать места своей дислокации и начали оккупацию полуострова. И с даты начала оккупации именно Россия как государство-оккупант несет ответственность за все, что происходит на подконтрольной ей территории. В контексте иска в ЕСПЧ это касается, прежде всего, прав человека. Конец февраля-начало марта 2014 го были бурными. Поэтому чем ближе к 20 февраля является дата эффективного контроля РФ над полуостровом, тем больше случаев нарушения прав человека, к которым причастна Россия, рассмотрит ЕСПЧ. И тем больше людей сможет получить компенсации за причиненный действиями РФ вред », – объясняет в комментарии Буквам заместитель министра иностранных дел Евгений Енин.

Однако, чтобы доказать такой контроль, Украина должна собрать достаточно доказательств. Кроме того, дело осложнял и договор между Украиной и Россией по Черноморскому флоту. Ведь по этому документу российские военные, хоть и в ограниченном количестве, имели право находиться на территории полуострова. Более того, нужно доказать, что российские военные не только нарушили условия договора, но и принимали активное участие в событиях, которые предшествовали «референдума» и не были «сторонними наблюдателями», как на этом настаивал Кремль. За сбор доказательств, в частности, взялись прокуратура Автономной республики Крым и Министерство юстиции.

«Меня назначили на должность в 2016 году в Минюст. И мы начали собирать доказательства. Это было довольно сложно, было трудно установить контакты с украинскими органами. Часть свидетелей и документов искали и собирали мы, то есть Министерство юстиции. Впоследствии нам начала помогать прокуратура Крыма. Также ЕСПЧ во время слушаний интересовал вопрос российских военных Черноморского флота и соответствующие договоры между Украиной и Российской Федерацией. Кажется, это был вопрос от российского судьи. Но есть нюансы: например, россияне увеличили свой контингент за короткий промежуток времени, без разрешения Украины, как того требовали соглашения. Кроме того, изменилась и структура присутствия российских военных – на территории полуострова могли базироваться части Черноморского флота РФ и батальон морской пехоты. Зато Россия ввела еще несколько подразделений морпехов, десантников, , пехоту и спецназ. И мы, в том числе и с помощью фотографий, доказывали: в феврале-марте 2014-го в Крыму находились российские военные подразделения, которых там имели права быть. Тем более, они были за пределами своих военных баз. Также в своем решении ЕСПЧ сослался на интервью Владимира Путина в пропагандистском фильме “Крым. Путь на Родину”, где он признает присутствие российских военных на полуострове», – комментирует ситуацию букв Иван Лищина, заместитель министра юстиции – уполномоченный по делам ЕСПЧ.

Собственно, в своем решении Суд констатирует, что хотя русские и не превысили лимит в 25 тыс. военных, которые могли базироваться на полуострове, однако активно влияли на развитие событий. В частности, принимали участие в блокировании украинской армии. Кроме того, ЕСПЧ отмечает, что РФ никак не объяснила такое внезапное увеличение контингента (с 10 тыс. в январе до 20 тыс. в марте 2014-го) Черноморского флота. Также в решении говорится, что Украина предоставила целый ряд детальных доказательств участия российских военных в крымских событиях весны 2014-го.

«По-моему, здесь два принципиальных вопроса: признает ли суд Россию ответственной за нарушение прав человека в Крыму и с какого момента. Ведь россияне признают свою юрисдикцию только после «референдума». Хотя мы с коллегами в то время ездили на полуостров. В частности близ Феодосии мы видели сухие пайки армии РФ. Также мы воочию видели людей с новыми автоматами Калашникова, вроде в районе Перевального, где блокировали украинских военных. Также в отдельных местах, предполагаю, стояли кадровые военные, а в отдельных – призывники. Той весной мы ездили по Крыму, отслеживали ситуацию. Пытались говорить с “зелеными человечками»: расспрашивали их кто они и откуда. У них было явное русское произношение. Один из собеседников признался, что он из Белгорода (русский город примерно в 70 км от Харькова – ред.). В день «референдума» мы видели на улицах военных и технику без опознавательных знаков. И, по моему мнению, это не позволяет говорить о легитимности того «волеизъявления». Через несколько лет после тех событий ко мне обратился господин Лищина и попросил дать показания для ЕСПЧ. И я все подробно объяснила”, – рассказывает координатор медийной инициативы за права человека Мария Томак, которая в 2014-м работала в Крыму вместе с иностранными журналистами.

Что может ЕСПЧ

Вместе с тем стоит отметить: Европейский суд по правам человека еще не принял никакого решения о причастности России к нарушению прав человека в Крыму. А решение, принятое 14 января 2021 года – техническое. Ведь процесс рассмотрения межгосударственных жалоб довольно длительный. Например, в деле Грузия против России (речь шла о массовой высылке граждан Грузии с РФ осенью 2006 года) жалобу в ЕСПЧ подали в марте 2007 года. Решение же в этом деле появилось в июле 2014-го.

Поэтому, по процедуре после получения жалобы ЕСПЧ должен обратиться к стране-ответчику, то есть России, чтобы та дала свои объяснения. Затем на эти объяснения отвечает страна-заявитель – Украина. Подаются доказательства и контрдоводы. Происходит устное слушание, в ходе которого суд уточняет те или иные детали. После этого решается один из ключевых вопросов: является ли дело приемлемым и может ли суд рассматривать его по существу. Если решение будет положительным, то в дальнейшем суд должен принять решение уже по самой жалобе. Также важно понимать, что Европейский суд по правам человека не определяет статус территории, не устанавливает факт оккупации, не интересуется вопросом формального суверенитета. Его интересует только нарушение прав человека.

«ЕСПЧ не устанавливает факт оккупации – это международное гуманитарное право, которое не имеет отношения к делам, которые рассматривает Европейский суд по правам человека. Да, есть разное понимание «эффективного контроля». Например, в Международный суд ООН. Есть «эффективный контроль» в рамках уголовных международных процессов. И «эффективный контроль» в понимании ЕСПЧ. Все это – разные юридические конструкции. В то же время ЕСПЧ не вдается в подробности оккупации или формального суверенитета. Он подходит к вопросу практично: кто конкретно ответственен за нарушение прав человека на определенной территории. И, по общему правилу, отвечать должна та страна, которой территория принадлежит. Однако если контроль над ней утерян – это необходимо доказать», – объясняет Лищина.

Украина же пока прошла этап приемлемости. ЕСПЧ решил рассмотреть по сути большинство жалоб на РФ, одновременно отверг обвинения в том, что Россия причастна к «административной практике» убийств, краткосрочных арестов иностранных журналистов и приватизации имущества Вооруженных сил. Несмотря на это, решение Европейского суда можно назвать положительным для Украины, ведь как упоминалось выше, он еще до рассмотрения по существу констатировал: Россия установила свой «эффективный контроль» на полуострове за несколько недель до «референдума».

«Рассмотрение таких дел занимает много времени. Но в нашем случае плюс в том, что есть решение по «эффективному контролю». И теперь разблокированы индивидуальные заявления, поданные в ЕСПЧ. То есть Суд может начать их рассматривать», – объясняет Лищина.

Несмотря на то, что на принятие окончательного решения по крымскому делу Украина против России понадобятся годы, жители Крыма (и те, которые бежали от оккупации, и те, которые остались) получили шанс на справедливость. Ведь за несколько лет в Европейском суде по правам человека накопилось около 7 тыс. индивидуальных исков, связанных с оккупацией Крыма и войной в Донбассе. Часть из них касалась событий «до референдума» – с 27 февраля и до 18 марта 2014 м. До недавнего времени Суд не мог их рассмотреть, ведь должен был установить, кто именно отвечает за территорию Крыма в этот промежуток времени.

Отныне же эти иски получили зеленый свет. Более того, собеседники Букв в Минюсте отмечают, что с большой вероятностью решение в индивидуальных делах могут появиться раньше, чем в “крымском”   деле “Украина против России”.