Напомним, что ОПЗ – крупнейшее предприятие по переработке природного газа в аммиак и карбамид, являющихся основными минеральными удобрениями. Из-за долгов, сформировавшихся еще при власти Януковича, ОПЗ простаивал с конца апреля 2018 года до августа 2019 года. Завод запустился по договору переработки давальческого сырья от компании “Агро Газ Трейдинг”. С которой так и работает.

Что, по вашему мнению, означает назначение исполняющим обязанности главы ПАО “Одесский припортовый завод” Николая Синицы?

Мне вообще не понятно назначение человека не из отрасли, которое не имеет под собой никаких экономических оснований. Только политические. Это очередная борьба за контроль над потоками – ничего другого я не вижу.

ОПЗ – успешно работающее в последнее время предприятие. Уже полгода на предприятии все хорошо, кроме того, что сегодняшняя власть будет пытаться остановить завод и внедрять человека, чтобы “положить” предприятие. Так уже было в 2016 году, когда были дела НАБУ, которые полностью парализовали работу завода. Сегодня, мне кажется, включаются те же инструменты, то есть попытка дестабилизации обстановки на заводе, остановка, обесценивание и передача в чьи-то руки.

Как вам кажется, завод все же будет приватизирован?

Ой, вы же знаете – это история 20-летняя. Но если завод не будет приватизирован, то он точно превратится в металлолом. Если мы хотим, чтобы завод выжил, его нужно отдать частному собственнику.

Насколько упала цена завода с тех пор, как за него боролись Коломойский и “Нортима” в 2009-м?

Коломойский в свое время готов был заплатить около 600 миллионов долларов и судился с “Нортимой”, которая выиграла конкурс. Потом было уже при мне несколько попыток приватизации, в 2015-м со стартовой ценой 550 миллионов долларов. Последняя оценка уже была 54 миллиона долларов. То есть цена упала в 10 раз. При этом на заводе ничего не поменялось, и структура долгов не поменялась. Реструктуризацию долгов никто не проводил. Реально было видно, что его никто не хочет приватизировать. Потому что для того, чтобы приватизировать такое предприятие, нужно сделать действия по реструктуризации долгов завода. А этого не сделали.

Вы имеете в виду долги перед Ostchem Дмитрия Фирташа и “Нафтогазом”?

Да.

А какие шансы, что кто-то захочет купить предприятие с этими долгами?

Шансы, что предприятие купят с удовольствием, есть. Вопрос, как оформлены эти долги. Если это исключительные обязательства, которые понятны и выполнимы, – это возможно. Если же человек покупает кота в мешке и не понимает, какие штрафные санкции будут, какие суды еще будут и сколько проблем его ждет с этим багажом завода, тогда, наверное, инвестор не найдется. Для того, чтобы завод был продан, нужно понимать не только, сколько долгов, а как они будут погашаться. Например, сегодня портфель долгов – 10 миллиардов гривен. Но если у вас есть график погашения и соглашения с кредиторами по схеме погашения (на 10,20, 50 лет), то уже понятно, стоит в это влезать или нет.

Либо же это должна быть закулисная игра, когда у тебя есть неформальные договоренности с держателями долгов, и человек, который будет покупать, будет заангажирован и понимать, как погашает эти долги. Потому что у него есть этот неформальный контакт по реструктуризации долгов.

Либо это будет скрытый представитель кредитора, который будет другим лицом, но представлять его интересы.

Назначенного и. о. Синицу мы можем связывать с какими-то финансово-политическими группами или это человек с улицы?

Не могут человека с улицы поставить сюда. Он до этого руководил госпредприятием. Сегодня два человека были внедрены в набсовет. В приказе о назначении есть ссылка на частную компанию Grant Thornton, что мы с учетом позиции компании Grant Thornton делаем эти кадровые назначения. Этот документ есть в общем доступе.

То есть сегодня есть понятное внешнее управление, под кого-то его делают, к кому-то прислушиваются, а к кому-то нет. Видимо, те, к кому прислушиваются, пытаются поставить контролируемых руководителей на места и потом обеспечить приватизацию в чью-то пользу.

Какой интерес России к этому предприятию?

Как у страны – никакого. Как у бизнеса, там есть “Трансаммиак”, у которого перевалка находится в порту Южный, от которой они полностью зависят, и она связана с ОПЗ. “Трансаммиак”, конечно, заинтересован, чтобы не была парализована его деятельность. В интересах ОПЗ как завода она сомнительна. В интересах перевалки как вопроса безопасности и жизнедеятельности их предприятия – это однозначно значимый фактор.

Насколько предприятие обещает быть прибыльным, учитывая ситуацию с рынком удобрений?

Смотрите, сегодня и последний год очень удачно запущена давальческая схема, где предприятие не несет никаких коммерческих рисков – за продажу товара, за покупку сырья – то есть предприятие получает достаточно хорошие деньги и имеет хороший тариф по переработке. И для предприятия этих денег полностью хватает, чтобы зарплаты выплачивать и даже их поднимать. И вернуть людей на предприятие, и провести модернизацию.

Именно поэтому назначение общепитовских менеджеров говорит о том, что нет желания делать на предприятии лучше, а есть желание поставить кого-то своего. Чьи интересы Синица представляет, я не знаю. Но то, что это нецелесообразное кадровое решение, – это видно невооруженным глазом.