Напомню, что переговоры между Россией, Украиной и ЕС о транзите “голубого золота” начались после смены власти в Украине. Ныне действующий транзитный контракт завершается, и “Газпром” громко обещал в 10 утра 1 января 2020 прекратить прокачивать газ по территории Украины при отсутствии новых договоренностей.
Перекрытия вентиля уже происходили (в других условиях) в 2006 и 2009 годах (события называют “газовыми войнами”), тогда ЕС полностью играл на стороне “Газпрома”. Сейчас в Брюсселе действуют с позиции “честного брокера”, демонстрируя собственную заинтересованность в стабильности транзита. Этому способствуют, кстати, присоединение Украины к Европейской энергетической хартии и анбандлинг “Нафтогаза Украины”, воплощенный в жизнь в высоком темпе.
Хотя формат переговоров был трехсторонним, несколько раз украинская и российская делегации встречались без европейских партнеров. Очевидно, обсуждая наиболее деликатные вопросы энергетических взаимоотношений. Похоже, переговоры Владимира Зеленского и Путина в Париже 9 декабря были посвящены именно газовым делам. В Кремле бизнес по продаже энергоресурсов называют “президентским”, и совсем не против добиться взаимопонимания с украинским коллегой. Подпись помощника президента Андрея Ермака под обнародованным протоколом о намерениях – подтверждает этот тезис. Рациональных причин появления его подписи под протоколом пока не заметно.
Буквально на днях Путин во время традиционной итоговой пресс-конференции назвал решение Стокгольмского арбитража политически обусловленным, однако подтвердил, что Россия готова сохранить транзит газа по украинской территории даже после запуска Nord Stream 2. Хозяин Кремля быстро сделал выводы из решения США ввести санкции против компаний, которые участвуют в построении Nord Stream 2, и совершил эффектный кульбит. Кстати, не лишним будет напомнить о том, что от завершения строительства до начала эксплуатации первой очереди Nord Stream прошло полгода. И время в данном случае работает на Украину.
Возникает впечатление, что украинские переговорщики были не уверены в оперативном введении Соединенными Штатами санкций. Это по меньшей мере странно, поскольку руководители “Нафтогаза Украины” за океаном частые гости. Вероятная причина спешки в достижении договоренностей с Россией – политические директивы руководства государства, их можно охарактеризовать просто – не как у Порошенко. Такой подход не только находит позитивное восприятие со стороны российского руководства, но создает возможности для дальнейших договоренностей.
Читайте также:
Соглашение о транзите газа еще должно быть подписано, пока обнародованы только его будущие рамки. Очевидно, главная победа – готовность “Газпрома” выплатить 2,9 миллиарда долларов “живыми” деньгами в качестве компенсации по решению Стокгольмского арбитража (эти средства российская энергетическая монополия уже давно зарезервировала, ожидая политического решения). Для Украины это – серьезный успех не только в финансовом аспекте, но и подтверждение способности отстаивать интересы государства в международном арбитраже. Если Зеленский в Париже говорил “готовы взять газом”, то сейчас на повестке дня получение финансовых средств.
Пятилетний срок договора о транзите можно назвать вполне приемлемым для Украины вариантом. Дело в том, что конъюнктура газового рынка Старого Света меняется, туда активно прорывается новый мощный игрок – Соединенные Штаты. Думаю, именно с интересами американских энергетических гигантов связаны санкции против Nord Stream 2. Заокеанский газ дороже, однако у него есть мощная политическая поддержка и потенциальные потребители (Польша, например, официально отказалась от закупки российского газа с 2023). Пять лет – это период, в течение которого украинскую ГТС необходимо вписать в систему европейской энергетической безопасности, и здесь потребуются прежде всего политические решения, которые будут опираться на экономические расчеты.
Россия использовала принцип, который применяла и в 2009 году: в первый год действия контракта условия лучше (в данном случае – транзит 65 млрд кубометров газа), в последующие – только 40 млрд ежегодно, что выглядит минимальным объемом для поддержания рентабельности украинской ГТС. Звучит не слишком оптимистично, но нынешняя ситуация вокруг завершения построения Nord Stream2 позволяет предположить возможность подписания новых протоколов об увеличении объемов транзита газа по территории Украины. Конечно, после проведения новых переговоров.
Отказ “Нафтогаза Украины” от исков к “Газпрому” выглядит довольно приемлемым компромиссом, хотя на слух выглядит как “подарок Кремлю”. На самом деле трудно представить, что российская энергетическая монополия выполняла бы решение Антимонопольного комитета Украины. По искам о нарушении условий транзита “Газпромом”, то заключение нового транзитного договора откровенно уменьшает шансы получить надлежащую компенсацию. Здесь сыграл принцип “синицы в руках”. Замечу еще один важный момент: Украина будет транзитером российского газа по европейским правилам с минимизацией политической составляющей, и этот факт должен существенно укрепить ее позиции на энергетическом рынке континента. Но есть еще один важный момент: тариф на транзит газа по территории Украины вырастет по сравнению с нынешним, как и поступления в бюджет.
Андрей Коболев в интервью “Лиге” несколько недель назад откровенно говорил о том, что в случае прекращения транзита газа ряд стран ЕС будет играть на стороне России в вопросе его восстановления. Возможно, не столь активно, как в 2006 и 2009 годах, однако этот фактор является заметным рычагом для принятия решений официальным Киевом. Кстати, публичные позиции Андрея Коболева и Юрия Витренко в переговорах с российскими визави позволяют пропустить смену руководителя правления НАК “Нафтогаз Украины” после завершения контракта в марте 2020 года.
И профильный министр Алексей Оржель, и Юрий Витренко отметили, что договоренности о прямых поставках российского газа в Украину нет, и Украина не намерена отказываться от иска к России по поводу утраченного в результате аннексии Крыма имущества “Нафтогаза Украины” на полуострове (так называемые “вышки Бойко” и другие инфраструктуры). Но внимание экспертной среды и общества к ситуации в энергетической сфере не должна уменьшаться по ряду причин.
Прямые поставки газа – неоднократно апробированный Россией механизм влияния на украинское руководство, и нет оснований считать, что Путин не будет пытаться убедить Зеленского в целесообразности наполнения атмосферы формирования двустороннего доверия природным газом. Конечно, не в прямом смысле. Есть еще фактор задолженности за поставленные на территорию ОРДЛО объемы газа, которые “Газпром” постарается навесить на Украину. Плюс возвращение к покупке “голубого золота” у России лишает Украину морального права требовать от ЕС соблюдения санкций против РФ. Вспоминая новейшую историю российско-украинских газовых отношений, важно, чтобы в транзитном соглашении не было тайных пунктов или секретных протоколов к нему.
В сухом остатке: Европейский союз будет и впредь приветствовать договоренности о транзите, ведь европейцы хотят перезимовать в комфортных условиях. Россия рассматривает эти договоренности как тактическое отступление в процессе обуздания Украины. Украине же стоит не впадать в эйфорию, а использовать полученные время и деньги с максимальной пользой. Без но.
