Иногда создается впечатление, что внутри города есть несколько “городов”, не слишком хорошо знающих о существовании друг друга. Мой родной город — Одесса. Но я несколько лет работала в Киеве, училась сначала в Одессе, потом в Париже, работала в Брюсселе и много времени проводила в Вене. Считаю это для себя преимуществом. Потому что вижу проблемы и организацию общественной жизни разных городов не как турист.

Одесса в свое время расцвела и стала легендарной как город, открытый миру, сейчас все больше погружается в теплую ламповую провинциальность — так ее видят извне, а она сама не слишком этому сопротивляется, предлагая на продажу миф условного Остапа Бендера. Внутри Одессы предельная необходимость перезагрузки городского мифа ощущается очень давно – и для этого делается много.

В Одессе в последние годы я была скорее наблюдателем, чем активным участником процессов. И вижу очень важные, на мой взгляд, изменения, в которых очень хочется разглядеть точки невозврата к серости.

Но в то же время какая-то чисто феодальная машина местной власти не просто не поддерживает такие проекты (так, можно говорить о поддержке конкретным чиновником определенной инициативы на личном уровне), но смотрит сквозь пальцы даже на то, что в городе падают здания и пожары с многочисленными жертвами становятся не катастрофическими событиями.

Когда говоришь об одной Одессе(творческой, мощной, самоотверженно креативной), не можешь игнорировать ту другую, которая заставляет людей отчаиваться и уезжать из города. Недавно я написала статью, в которой попыталась посмотреть на культуру Украины сквозь призму Одессы – и сосредоточилась на конфликтных ситуациях, взрывающихя в последние годы в точке встречи творческой инициативы и государства. Знаю, что кто-то обиделся, потому что я использовала определение “ПГТ Одессочка” и назвала не все важные проекты.

Должна признаться – я далеко не все скандальные ситуации описала. Потому что речь шла не о каталоге достижений/катастроф, а об общем видении культурной ситуации в Украине — на примере конкретного и очень важного города. Попробую сегодня удержать всю непреодолимую феодальную реальность за пределами своего взгляда — так фокусирование на мертвых бюрократических практиках ведет просто к признанию, что ничего не надо делать.

Мне важно понимать – вместе с единомышленниками – что мы можем сделать.

Сейчас мне хотелось бы скорее поделиться мыслями и найти союзников (предложить свою помощь — почему нет) в формировании кумулятивного усилия в создании новых смыслов в жизни Одессы. Я знаю, что в городе давно циркулируют идеи создания центра городской культуры, музея Одессы, центра городской истории и тому подобное. Некоторые из проектов являются масштабными и амбициозными — как, например, идея создания центра городской истории и прав человека в тюремном замке, памятнике архитектуры, где еще в прошлом году действовала одесская тюрьма. Есть и более фокусные инициативы — от Форума одесской интеллигенции до Центра лидерства в Одесском национальном университете, что имеет целью объединение усилий творческого сообщества ради развития города. Уверена, что в этом направлении предпринимаются усилия — но пока они не достигли финальной формы.

Мне кажется очень важным, что сейчас мы видим и серьезные усилия по развитию не только отдельных сегментов культуры Одессы, но и формировании имиджа Одесской области (экологические проекты, разработка туристического продукта и т.д. – это отдельная тема, которую в рамках такого текста следует просто обозначить, но не разворачивать).

Одесса остро нуждается в центре, который стал бы think tank перезагрузки одесского мифа, точкой отсчета самых разных проектов развития культуры. Подчеркну – в любом случае не какой-то “зонтичной” организации, выполняющей функции контроля и воспроизводившей советские организации, которые планировали производство пуговиц. Я уверена, что именно наличие самых разных инициатив внутри Одессы является залогом подлинного развития. Желание включить различные инициативы в единую организационную структуру (которая якобы лучше знает, как делать) является скорее губительной. Но наличие прочного культурного “хаба”, think tank действительно необходимо.

Какой фокус может иметь такая организация? Она должна иметь очень разную направленность в разные моменты существования Одессы, но если мы говорим о сегодня, важно увидеть, в каких именно пространствах происходят наиболее мощные оползни. Общественная жизнь внутри Одессы тяготеет к музеям и таким принципиально новым местам как Impact Hub Odessa и Зеленый театр.

На уровне Украины Одесса фокусирует взгляд на себе во время фестиваля Odessa classics и Одесского международного кинофестиваля. Очень важны, хотя и общественно менее заметны проекты, которые мы видим на уровне поисков Урбан Института и подобных организаций.

Почему я начала с этой картографии смыслов Одессы? Потому что за последние несколько лет в Одессе произошли очень важные сдвиги – и важно видеть направления этих изменений. Люди, погруженные в общественную жизнь города, помнят, что недавно в Одессе работали Островки культурной жизни в музеях, но их было критически мало. Вспомните, как на встрече Открытого университета Одессы (частная инициатива предпринимателя Виталия Оплачко) собиралось несколько сотен человек—зал культурного центра Бейт Грант был забит до отказа. Почему сейчас на культурные ивенты не собирается столько народу? Потому что мест рождения смыслов стало значительно больше.

Последние пару лет на уровне всеукраинской видимости находится Одесский художественный музей. Более привычными для одесситов являются инициативы Музея современного искусства Одессы—места, где была запущена традиция Одесских биеннале современного искусства (радуюсь, что к одной из биеннале я имела определенное отношение, заинтересовав в участии одну из участниц), где проходят постоянные поиски форм работы с современностью как зоной турбулентности. Если бы взялась перечислять инициативы, я бы писала не статью в периодическое издание, а научную работу. Я просто прочерчиваю точки присутствия общественной жизни. В контексте того, о чем я думаю, для меня важно, например, создание межмузейного образовательного проекта “Школа музейного знатока” – музеи объединили свои усилия для формирования целостного культурного ландшафта у маленького одессита.

Одесситы умеют объединяться вокруг культурных инициатив. Да, не все. Немногие. Но город, в котором есть “Корпорация монстров”, показал, что люди умеют объединяться и доверять друг другу. Это доверие очень ценно, оно дается очень непросто и в контексте одесской жизни с его постоянной “войной всех против всех”, и в контексте широкого постсоветского пространства с тотальными подозрениями в мошенничестве.

Изнутри Одессы очень хорошо видно, как трудно людям договориться: как это ни странно, Одесса является маленьким городом, где все (кто способен что-то делать) знакомы лично, и очень трудно скрыть что-то неладное. Малейшее подозрение мы в Одессе способны раздувать до фантасмагорических размеров—стоит только человеку стать едва заметным, как он наживает себе врагов. Когда в этом “местном болотце” видим доверие и совместное действие—становится понятно, что возможно все.

Несмотря на все—падающие дома и пустой отель, перед которым Дюк стоит швейцаром—одесситы объединяются для создания смыслов. Усилия стольких людей и организаций сходятся в едином русле, чтобы сделать возможным Odessa Classics? А сколько усилий надо объединить, чтобы осуществлять негромкий, но важнейший проект “Тысяча дверей Одессы”? В мире симулякров люди делают тщательную профессиональную реставрацию старинных дверей. И доказывают миру, что уничтожение культурного ландшафта — преступление, не имеющее оправдания. Сохранение наследия возможно.

Несколько этих моментов — концентрация рефлексий городского мифа в области искусства, опыт социальной солидарности, реализация интереснейших урбанистических инициатив — подталкивают меня к мысли, что упомянутый в начале статьи think tank может быть сосредоточен на вопросах искусства и культуры в широком смысле, на перезагрузке одесского мифа в направлении восстановления настоящего одесского разнообразия не только в контексте “города юмора”, но в своей сложности и даже трагичности истории. Моделью разнообразия я вижу слова Владимира Жаботинского из романа “Пятеро” о том, как пять племен принесли сюда свою гордость.

Я вижу важность создания think tank гражданского общества, точки нового общественного договора, где можно было бы совместно выработать новую одесскую идентичность. Это важно на уровне репрезентации Одессы на уровне государства: в силу отсутствия всеукраинской стратегии работы с локальным своеобразием мы могли бы создать пример аналитико-диалогового центра, который создал бы прецедент продуктивной проработки региональной многослойности. Я вижу возможность создания лаборатории городской памяти, принимающей участие в разработке арт-проектов, которые вводили бы нас в сложные узлы городской памяти. На ментальную карту Одессы уже вернулось имя Маразли как воплощения меценатства (“Клуб Маразли”). Для меня важно актуализировать смыслы, связанные с Жаботинским и Бернардацци.

Если мы сейчас не поможем друг другу в продвижении в поле культурного ландшафта, катастрофа будет неизбежной. Может, она и сейчас неизбежна, но это не повод сложить оружие. Приложить усилия, которые откроют Одессу Украине и миру — это важное условие выживания. Имея опыт руководства учреждениями культуры, я предлагаю свои компетенции для создания think tank институтов в Одессе. Для меня важно найти единомышленников, с которыми мы сможем сделать следующий шаг в перезагрузке одесского мифа, который включал бы видение будущего.