“Почему до сих пор никто не наказан за убийства на Майдане?” – один из самых популярных вопросов в обществе. Поскольку за 6 лет, прошедших с момента расстрела людей на Институтской, очевидных сдвигов в этом деле не видно. Зато всем известно, что большинство бойцов спецподразделения “Беркут” бежали или на оккупированный полуостров Крым, или в Россию. Люди, которые могли отдавать им приказы, также перебрались в РФ.

Казалось бы, судить уже и некого. Но 4-й год Святошинский райсуд рассматривает дело 5 бывших экс-беркутовцев, которых обвиняют в убийстве людей на Институтской. И он почти на финишной прямой – осталось допросить нескольких свидетелей, самих обвиняемых и провести дебаты. После которых будет приговор. По оценкам участников суда, на все это нужно примерно полгода. То есть уже в середине лета 2020-го мы могли бы получить решение в наиболее важном судебном деле Майдана. Однако этого может и не произойти. Из-за обмена пленными.

Утро 20 февраля 2014-го стало поворотным моментом для современной украинской истории. После двух дней противостояния с силовиками в правительственном квартале протестующих вытесняют на Майдан Незалежности. Активисты, выступающие против режима Виктора Януковича, теряют контроль над улицами Институтской и Грушевского. Их выбивают с Европейской площади. Во время “антитеррористической операции” пытаются зачистить и сам Майдан, но в результате сгорает Дом профсоюзов. Протестующие отбиваются. Жгут автомобильные шины. Ветошь. Дерево. В общем все, что может гореть. Огонь и дым дают им хотя бы какую-то защиту от силовиков. Митингующие предупреждают друг друга о снайперах, которые якобы работают со стороны силовиков. Время от времени раздаются выстрелы из огнестрельного оружия.

Примерно в 5:30 20 февраля активизируется стрельба с обеих сторон. Смертельные ранения получают боец ​​внутренних войск и служащий черниговского “Беркута”. Чуть позже,  в 3:00 – в 8:53 – силовики начнут отступление с Майдана. За ними вверх пойдут протестующие. Два водомета пытаются остановить движение толпы, но тщетно. Силовики начинают стрелять из огнестрельного оружия.

Фото “Лівого берега”

Примерно в 8:58 смертельное ранение свинцовой картечью получает Александр Балюк – он становится первым погибшим из почти 50 митингующих. Несмотря на стрельбу, люди продолжают двигаться по Институтской вверх. В это же время возле Октябрьского дворца появляется “черная рота” “Беркута” – спецназовцы в черной форме с желтым скотчем на рукавах. Они ведут огонь по протестующим, пока с Майдана отступают Внутренние войска (ВВ).

Уже в 9:12 “черные” занимают верхнюю террасу и площадь перед Октябрьским. Стрелять не прекращают. Гибнут еще 10 митингующих. Вместе с ними убиты еще два силовика – старший сержант Николай Симисюк и лейтенант патрульно-постовой службы Сергей Михайлович.

“Срочно нужен медик! В Дом профсоюзов! Нужны “скорые” и реанимация на Майдан! Кто нас слышит и следит! На Институтскую – медик!” – кричат ​​со сцены Майдана.

Тем временем бойцы ВВ продолжают отступать. За ними следует и “черная рота”. Погибают еще 9 протестующих. Среди них и самый молодой – 17-летний Назар Войтович. Силовики, между тем, уходят за бетонную баррикаду на углу улиц Институтской и Ольгинской. Стрельба продолжается. С 9:28 до 9:29 силовики убивают еще семерых протестующих. Несмотря на это, майдановцы продолжают двигаться вверх по Институтской. Из оружия у них  только палки. Они прикрываются деревянными и металлическими щитами, остатками жестяных заборов. Пытаются спасти раненых и вынести убитых, которые лежат под открытым небом.

С 9:30 до 11:28 убивают еще 19 человек. Большинство – на небольшом клочке земли, между несколькими деревьями напротив гостиницы “Украина”. Последним убитым 20 февраля станет киевлянин Владимир Мельничук – свою пулю он получает у входа в Октябрьский дворец, на закате, в 16:45. Еще несколько протестующих от полученных ран умрут позже.

 

Уже в 22:00 в Верховной Раде собираются 239 народных депутатов, которые голосуют за вывод силовиков из Киева. На следующий день из Украины сбежит Виктор Янукович.

Суд на 4 года

Сергей Зинченко. Павел Аброськин. Сергей Тамтура. Олег Янишевский. Александр Маринченко. Это имена бывших спецназовцев, которых прокуратура обвиняет в причастности к массовым расстрелам в центре Киева. Первыми задержанными из этой пятерки стали Зинченко и Аброськин. Они попадают в следственный изолятор на время расследования в 2014-м вместе со своим командиром – Дмитрием Садовником.

Впрочем, уже осенью Печерский районный суд изменяет последнему меру пресечения и отправляет Садовника под домашний арест. А уже через несколько дней он исчезает. Его объявляют в розыск. Впоследствии Печерский суд заявляет, что не может сформировать коллегию судей для рассмотрения дела по существу. Поэтому его судьбу должен решить Апелляционный суд Киева. И весной 2015 года он направляет одно из важнейших дел Майдана в Святошинский районный суд.

Председательствующим в деле становится Сергей Дячук. Там же формируют суд присяжных и зачитывают обвинительный акт – документ, в котором следствие излагает суть обвинений: Зинченко и Аброськина подозревали в убийстве 39 митингующих. Бывшие беркутовцы показаний в суде не дают, только заявляют о своей невиновности.

Начинаются первые допросы потерпевших. Свои показания дают родственники убитых на Институтской. Они описывают, как и почему их родные поехали на Майдан, когда в последний раз выходили на связь. Тяжелее всего им даются рассказы о гибели своих близких и о поиске фото и видео, которые помогали выяснить, как и где это произошло. Эти же записи просматривают на проекторе в зале суда.

Адвокаты экс-беркутовцев заявляют: записи не доказывают вины их подзащитных. Ведь невозможно понять, кто именно стреляет (лицо силовиков закрыты балаклавами). Впоследствии пострадавшие и их адвокаты приносят видео, на котором якобы зафиксировано передвижение Аброськина: человек на записи движется вдоль Октябрьского дворца и время от времени делает выстрелы в сторону протестующих. Якобы узнать бывшего беркутовца удалось благодаря балаклаве, которая не до конца закрывала лицо – было видно не только глаза, но и нос. Это видео приобщили к материалам дела.

Так же, как и видеосинхронизации от волонтеров из группы “Талионис”: активисты собирали все возможные видеозаписи расстрелов на Институтской, где были зафиксированы убийства протестующих. Группировали и синхронизировали их по астрономическому времени. Поэтому эти видео позволили не только установить места ранений и смертей людей, но и время, когда это произошло.

 

Пока в Святошинском суде начинались заседания, в Харькове задержали трех экс-беркутовцев, которым также выдвинули подозрения в убийстве протестующих на Институтской. Этими силовиками были Тамтура, Янишевский и Маринченко. В целом же следствие утверждает, что к расстрелам на Институтской причастны 26 бойцов “черной роты”: пять из них пока что на скамье подсудимых, двое – убиты 20 февраля 2014-го, еще 18 – бежали в Россию или на оккупированный полуостров Крым. По информации следствия, часть из них получила российское гражданство, часть – вид на жительство в РФ.

 

Поскольку правоохранители задержали новых подозреваемых, по ним начали отдельное расследование. Которое зимой 2016-го объединили с тем, которое уже рассматривал судья Дячук. Весь процесс пришлось начинать с самого начала. То есть с зачитывания обвинительных актов. Правда, теперь обвинения были куда более серьезные: речь шла об убийстве 48 митингующих, ранении еще 80-ти. Также появилось обвинение в терроризме – в действиях силовиков следователи увидели попытку запугать протестующих. Ожидаемо, бывшие силовики заявили о своей невиновности. А показания согласились дать лишь под конец судебного процесса.

Собственно, за более 3 года заседаний по делу о расстрелах на Институтской произошло несколько важных вещей. Первая – прокурорам, адвокатам и потерпевшим удалось вместе установить время и места гибели 48 протестующих. Пока шли судебные заседания, следователи нашли оружие, из которого стреляли силовики 20 февраля – его пытались утопить в одном из прудов Голосеевского района Киева. Это позволило провести дополнительную баллистическую экспертизу, которая показала, что из автоматов, закрепленных за частью обвиняемых, действительно стреляли 20 февраля и, возможно, убили нескольких человек.

 

Правда, эти данные противоречили предыдущим экспертизам. Чтобы устранить все неточности с предыдущей баллистикой, суд назначил еще одну. Это произошло летом 2016-го. Длилась она до осени 2019-го. И только недавно в суде начали зачитывать результаты этого исследования. В этом же суде успели допросить бывшего президента Виктора Януковича. Который, ожидаемо, не слишком хорошо помнил события 20 февраля.

В общем за время судебных заседаний по этому делу суд успел заслушать 130 пострадавших – это родственники убитых и раненые на Майдане – все, кто имеет статус “пострадавший” в этом уголовном производстве. Также должны были допросить около 100 свидетелей: по 50 человек от государственного обвинения и защиты экс-беркутовцев. Всего на допрос каждой группы отвели 3-4 месяца. Кроме того, в суде успели посмотреть десятки часов видео и гигабайты фотографий. Сами же заседания проходили раз/два раза в неделю. Прокуроры и следователи Управления спецрасследований ГПУ (было ответственным за расследование дел Майдана, с недавних пор – расформировано) в комментариях СМИ отмечали, что по сравнению с другими “майдановскими” судами, где проводят  заседания раз в месяц, а то и раз в три месяца, Святошинский суд продвигается наиболее активно. И является одним из самых результативных.

Дух “грузинских снайперов” Майдана

Ожидаемо, что защита Зинченко, Аброськина, Янишевского, Тамтуры, Маринченко доказывает их невиновность. Сначала речь шла о том, что их подзащитные вообще не находились там, где стреляли 20 февраля 2014-го. Затем заговорили о том, что обвиняемые просто не стреляли. Параллельно с этим адвокаты экс-силовиков пытались доказать суду, что митингующие со щитами и дубинками, которые поднимались по Институтской, “представляли угрозу” для вооруженных автоматами спецназовцев. Даже тогда, когда протестующие не пытались двигаться дальше остатков собственных баррикад, стояли к “Беркуту” спиной и пытались вынести раненых.

Позже адвокаты бывших беркутовцев начали говорить о вооруженных майдановцах, которые якобы передвигались по Институтской. В подтверждение этого они показывали несколько фотографий майдановцев, в руках которых действительно было оружие: несколько ружей, одно из которых похоже на пневматическое, а другое – на охотничий карабин.

 

Примерно в это же время адвокаты заговорили о “снайпероах Майдана” – людях, которые якобы из гостиницы “Украина” стреляли и в силовиков, и в протестующих. Правда, результаты все тех же следственных экспериментов и баллистических экспертиз свидетельствуют: в отеле не существует помещения, из которого можно было бы вести такой огонь. Впрочем, адвокаты экс-беркутовцев время от времени возвращаются к этой истории. Более того – они считают, что эти неизвестные “снайперы” якобы подчинялись бывшему президенту Грузии Михеилу Саакашвили.

Можно предположить, что эти тезисы появились после итальянского пророссийского пропагандистского фильма “Украина. Скрытые истины”. В нем в течение 20 минут рассказывают о “третьей силе” Майдана. Якобы снайперы заявляют: “Это было на рассвете (в то же время для иллюстрации демонстрируют закат над Майданом 20 февраля 2014-го), нам приказали стрелять. И в милицию, и в демонстрантов. Без разницы. Стреляли из гостиницы “Украина”. Вместе с тем следствие не нашло подтверждений этих слов.

“Там (в фильме – ред.) названы трое грузин, которые говорят, что вели стрельбу. Они прибыли в Украину в январе и находились в гостинице “Украина”. Проверка показала, что они не только в отеле не были, но и вообще на территорию Украины не заезжали”, – заявил в 2017-м руководитель Управления спецрасследований Сергей Горбатюк журналистам во время одной из пресс-конференций. И добавил, что слова “снайперов” о стрельбе в стражей порядка и протестующих не совпадают с выводами экспертиз и следственных экспериментов.

Несмотря на это, суд согласился на их допрос, поскольку хотел услышать их версию событий. Это произошло в конце 2017 года. Специально для этого даже направляли запрос о международной правовой помощи в Армению. Однако оказалось, что их нет на территории этой страны. В начале этого года в комментарии украинским журналистам Горбатюк рассказал, что такие запросы направлялись в Италию и Грузию. Но и там “снайперов” не нашли. В следующий раз “снайперов” просили допросить весной 2019-го. На этот раз они якобы были на территории Беларуси. Но судья Дячук отказал обвиненным и их адвокатам в такой просьбе.

Все на обмен

Примерно осенью этого года Святошинский райсуд Киева начал допрашивать свидетелей защиты. После этого участники судебного процесса должны подать свои уточнения и замечания, затем должны были бы завершить исследование материалов дела (фото, видео, документы, экспертизы и так далее, которые не успели рассмотреть за почти 4 года). После свои показания должны были бы дать обвиняемые экс-беркутовцы. А дальше нас ожидали бы судебные дебаты (выступления адвокатов и прокуроров), после чего суд должен был пойти в совещательную комнату писать приговор. И адвокаты, и прокуроры, и представители потерпевших во время личных разговоров отмечали: чтобы дойти до этого момента, нужно примерно полгода. Максимум – год.

Євгенія Закревська

Этот приговор должен был бы стать первым действительно важным для дел Майдана. Поскольку суд подтвердил бы или опроверг бы обвинения пяти бывших силовиков в ряде преступлений: убийства, покушения на убийства, террор и тому подобное. Это бы стало свершившимся фактом. И в дальнейшем именно этот документ можно было бы приобщать к другим судебным разбирательствам, в которых фигурируют те же события. Например, речь о деле Януковича относительно его поступков и приказов с 18 по 20 февраля. Объективно это могло бы сэкономить как минимум 4 года времени. Ведь доказанное ранее преступление не нужно доказывать в другом суде повторно. К тому же приговор по этому делу был бы прецедентом. Ведь фактически он мог подтвердить выполнение преступных приказов силовиками. И последние могли бы получить за это реальное наказание.

Но этого может не произойти. Две недели назад появились слухи о возможном обмене бывших беркутовцев на украинских граждан, которых удерживают в подвалах сепаратисты из ОРДЛО. Впоследствии эту информацию украинским журналистам подтверждали источники, близкие к судебному процессу. Речь шла якобы даже о том, что фамилии обвиняемых в массовых расстрелах есть в утвержденных списках на обмен.

Однако был один нюанс – незавершенный суд. Согласно украинским законам, мы можем отдать обвиняемых в преступлении лишь после того, как они получат свой приговор. После этого их может помиловать президент и включить в группу обмена. Собственно, так происходило во время предыдущих обменов. Но с делом о расстрелах на Институтской есть нюанс: приговор до Нового года вынести физически невозможно. Поэтому существует другой путь, более сомнительный: с подозреваемых снимают меры пресечения и они, как свободные люди, могут пересечь границу страны. Будут ли они являться в дальнейшем в суд – вопрос риторический.

По состоянию на 27 декабря трое бывших беркутовцев сидят в СИЗО – Зинченко, Аброськин и Янишевский. Их коллега Тамтура с октября этого года под ночным домашним арестом (то есть он должен быть дома не позже 22:00). А Маринченко с 19 декабря, когда всем обвиняемым продолжали действие мер пресечения – под круглосуточным домашним арестом и не имеет права покидать пределы жилья, где он прописан. По информации наших источников, еще в начале этой недели руководство Генпрокуратуры хотело изменить меры пресечения всем пятерым.

Для этого прокуроры, представляющие государственное обвинение в Святошинском райсуде, должны были подать соответствующее ходатайство. Но они этого не сделали. И заявили, что никаких оснований для изменения меры пресечения не существует. Оставался вариант с апелляционным судом и обжалованием продления действия меры пресечения. Адвокаты бывших силовиков требовали выпустить своих клиентов на свободу. Всех без исключения. Хотя и прокуроры, и представители потерпевших заявляют: обжаловать домашние аресты невозможно.

Судебное заседание началось днем ​​27 декабря и затянулось до вечера. Сначала прокуроры заявили, что они в глаза не видели апелляционных жалоб адвокатов экс-беркутовцев, поэтому они даже не знают, что именно оспаривается и какая для этого подана аргументация. Поэтому они просили перенести судебное заседание на другой день – чтобы иметь время для подготовки своей позиции. К судебному процессу также присоединились и пострадавшие. Те, которые успели приехать в Киев.

Их представитель Евгения Закревская в суде заявила: “Я узнала о заседании за 16 часов до его начала, вечером 26 декабря. За это время я даже не всем своим пострадавшим успела дозвониться и предупредить их. А это около 30 человек”. Она также просила отложить заседание, чтобы все ее клиенты могли приехать в суд. Или чтобы киевская апелляция хотя бы организовала для них видеоконфренцию. Кроме того, она просила выдать всем на руки копии апелляционных жалоб, чтобы каждый пострадавший мог с ними ознакомиться. Однако председательствующая судья Васильева все ходатайства отклонила. Кроме просьбы предоставить материалы для ознакомления. Казалось, что судья настроена на быстрое заседание.

Уже в ходе судебного разбирательства Генеральная прокуратура внезапно решила заменить прокуроров, которые работают над делом о расстрелах на Институтской более 4-х лет и ранее нареканий не вызывали. И для этого прислала новых людей, которые, по предварительной информации, хотя и входят в “департамент процессуальных руководителей Майдана” (процессуальный руководитель – прокурор, который следит за соблюдением законов при расследовании – ред.), но с “майдановскими” расследованиями не работали. С собой они принесли постановление с подписью Генпрокурора Руслана Рябошапки. Но поскольку его оформили с ошибками, суд разрешил работать двум группам прокуроров одновременно.

Адвокати беркутівців

Интересным стал тот факт, что новоприбывших обвиняемые экс-беркутовцы, которые принимали участие в заседании через видеоконференцию из СИЗО, назвали “объективными”. Хотя до этого момента они якобы никогда не пересекались. Плюс новые прокуроры, в отличие от своих предшественников, во всем соглашались с адвокатами обвиняемых в массовых расстрелах.

Представители потерпевших пытались объявить им отвод. В частности из-за сомнений в том, что новоявленное гособвинение успело прочитать много томов дела. Однако судьи на это не согласились. Тогда потерпевшие попытались отвести судей. Якобы из-за осуществления на них давления и влияния – но и здесь Фемида была против. Наконец, суд взял перерыв до 10:00 28 декабря. Так и не перейдя к рассмотрению апелляционных жалоб.

Собственно, представители потерпевших предполагают, что такая поспешность в апелляционном суде вполне может быть связана с будущим обменом пленными, который должен состояться, по предварительной информации, 29 декабря. Хотя и “старая” группа прокуроров, и адвокаты потерпевших настаивают: если власть хочет обменивать подозреваемых в массовых расстрелах на Институтской – стоит дождаться приговора, чтобы не терять четырех лет работы десятков и сотен людей. Если же бывших силовиков таки обменяют, пока неясно, как это скажется на самом деле о расстрелах на Институтской, которое фактически находится на финишной прямой. Адвокаты экс-силовиков на эти вопросы не отвечают и просят не “распространять домыслы”. Так же пока молчат и прокуроры.