Сказать, что появление вести о применении санкций к “группе Медведчука” вызвало фурор – значит не сказать ничего. Многим “публичным лицам” пришлось быстренько “менять курс” – от попытки убедить кого-то в том, что “каналы Медведчука” “не враги” и приветствий “их профессиональной деятельности”, до обвинений Петра Порошенко (и даже немного Джо Байдена, представьте себе!) в том, что он не закрыл эти каналы ранее.

Некоторые вообще успели подзабыть, как всего три годика назад собиралась бороться за один из подсанкционных каналов, NewsOne, называя саму идею его закрытия – “идиотизмом” и обещая “дать бой” попыткам его закрыть (хотя тогда ни о каком закрытии речь даже не шла) . Зато в 2021 концепция изменилась настолько, что NewsOne “внезапно” стал рупором Путина в Украине, и его “давно надо было” закрыть (здесь возникает вопрос, почему же Владимир Александрович так долго давал возможность транслировать рупор Путина).

Некоторые пытались объяснить решение президента. Например, министр культуры Ткаченко заявил, что указ о санкциях появился тогда, когда “появились юридические основания” для их применения (но это не точно) и тут же сообщил, что будет инициировать блокировку и YouTube-аккаунтов “112 Украина”, NewsOne и ZIK. Глава СБУ заявил, что это решение направлено на защиту территориальной целостности Украины и является последовательным шагом в борьбе с российской агрессией. А секретарь СНБО Данилов пообещал, что владелец подсанкционных каналов Тарас Козак станет не единственным нардепом текущего созыва, на кого будут наложены санкции, и  этого же следует ожидать и некоторым другим телеканалам. Здесь получилось интересно, потому что Владимир Зеленский в те дни говорил представителям медиа немного другое, мол, им ничего волноваться. Арсен Аваков попытался возглавить “крестовый поход” против Медведчука, заявив, тот обязательно будет отвечать за свою историческую роль (однако о начале какого-то расследование в отношении Медведчука тактично промолчал) и предупредил, что полиция даст “жесткий и адекватный ответ” на попытки совершить какие-то провокации. Петр Порошенко похвалил СБУ за удачную спецоперацию, напомнив, что основа для санкций была заложена еще в его каденцию, а заодно напомнил Владимиру Зеленскому, что российское медийное присутствие в Украине не ограничивается тремя подсанкционнымы телеканалами.

Не молчали и критики решения президента. Например, в ОПЗЖ немного пели и пригрозили Зеленскому импичментом (к счастью, обошлось без стучания ботинками по трибуне). Глава Национального союза журналистов Сергей Томиленко заявил, что указ о применении санкций является “наступлением на свободу слова” и анонсировал обращения в международные институты (там, правда, решение Зеленского наоборот, нашло сдержанное одобрение, как и у ряда профильных общественных организаций).

Проскользнуть между капельками, чтобы устроиться на оба стулья попытался только спикер ВР Дмитрий Разумков, который сообщил, что за решение о применении санкций не голосовал, но не из-за принципиального несогласия, а за “отсутствия дополнительной информации от СБУ” и потому что считает, что в таких ситуациях необходимо применять не механизм санкций, а привлекать к уголовной ответственности. Чего бы господин Разумков не стремился достичь таким маневром, ему это не удалось – прилетело из обоих лагерей, но в целом спикер не столь кому-то интересен, чтобы на его маневры слишком обращали внимание.

Во всей этой канонаде мыслей, одобрений, возмущений, угроз и переобуваний в прыжке, не хватало только одного голоса – той, которая обычно пытается затмить собой все информационное пространство. Громко молчала только Юлия Тимошенко.

Вообще, молчать так, чтобы тебя услышали и поняли без слов – это большой талант и мастерство. Однако, настоящим мастерством является умение донести молчанием именно нужное содержание, а еще лучше такое, чтобы каждый нашел в молчаливом послании что-то близкое самому себе, а не выдать то, что очень хочется скрыть. А в случае с Тимошенко через глухую завесу молчания просматривается именно второй вариант – Юлия Владимировна, очень мягко говоря, не в восторге от прекращения вещания “112 Украина”, NewsOne и ZIK, в эфире которых она регулярно появлялась. Возможно, вскоре это подтвердится и показателями рейтингов, которые отреагируют на перерыв в сеансах индоктринации “обнищания”, однако даже общедоступной в настоящее время информации достаточно, чтобы сделать такой вывод.

Отношения Юлии Владимировны с “подсанкционной троицей” были достаточно давними и стабильными – она ​​регулярно ходит на эфиры, ее выступления вне телестудии транслируют на публичных площадках каналов Медведчука и это сотрудничество продолжается уже не первый год. Не обходилось и без эксцессов – так, например, в 2017 Тимошенко заявила, что ее не допускают на телеэфиры (замечательный анекдот, не так ли?). Обвинив, кого бы вы думали – конечно же Порошенко, в “репрессивной контроле телеканалов”. В ответ на такое обвинение в “112 Украина” посчитали и сообщили, что Юлия Владимировна с однопартийцами сумели целых 56 раз как-то обойти “репрессивный контроль Порошенко” над каналом и выступить в прямом эфире.

В 2020-2021 годах ситуация не слишком изменилась – Юлия Тимошенко регулярно выступала в эфирах  “112 Украина”, NewsOne и ZIK со своими классическими хитами “Тарифы губят украинцев”, “Власть ничего не делает (но я осьдэ туточки)”, “Нужен “настоящий патриотизм ™”, а не героические лозунги”,” Поднимать зарплаты надо “простым людям ™”, а не иностранным агентам “(да-да, намек на Сороса, куда же без него),” Народ ™ “против МВФ”. .. При этом Тимошенко технически маневрировала между критикой деперсонифицированной “власти” (которую украинцы не любят независимо от его персонального состава) и упреками в сторону вполне конкретных лиц, например, руководства “Нафтогаза” и господина Витренко (помним, что газ – традиционная тема Юлии Владимировны), Петра Порошенко и должностных лиц периода его каденции. В последнее время Тимошенко избегала вспоминать недобрым словом разве что Владимира Зеленского и людей, с ним связанных, максимум – предлагала им “помощь” и набивалась в коалицию.

В общем, за прошлый год и первые недели года текущего, Юлия Тимошенко выступила в прямом эфире подсанкционных каналов более двух десятков раз, и это не считая выступлений ее однопартийцев и трансляции ее внеэфирных речей. Все бережно сохранено на официальном сайте ВО “Батькивщина” (например так или так), страницах телеканалов в Facebook (ток-шоу Натальи Влащенко, ток-шоу “19”, программа “Большой вечер“, эфир на NewsOne) и их YouTube-каналах (пока их еще не забанил господин Ткаченко).

Собственно, по запросу “санкции” на сайте ВО “Батькивщина” за 2021 можем найти только заявление господина Немыри по Никарагуа (да и то он там требует больше времени “на изучение вопросов”). Ну и еще господин Наливайченко в декабре 2020 рассказывал о своем законопроект (чем его не устраивает действующий закон “О санкциях”, там не сказано). Такая же тишина и на партийной странице “Батькивщины” и официальном аккаунте самой Тимошенко в Facebook.

Почти на протяжении всей каденции Владимира Зеленского Юлия Тимошенко пыталась вернуться в исполнительную власть. Сначала ее мечты наталкивались на незаинтересованность команды Владимира Зеленского – там сами справлялись с распределением должностей и направлений и не видели причин с кем-то делиться. Впоследствии – из-за отношения многих людей из команды Зеленского к сотрудничеству с “Батькивщиной”, которое колеблется от напряженной осторожности до “только через мой труп”. И как только удалось наладить контакты с главой ОП и частью руководства “слуг” – между Юлией Владимировной и прыжком в кресло премьера из-за спин коалиции “Слуги” и “Батькивщины” пролегла пропасть в виде решения Зеленского прекратить деятельность крупнейшей медиаплощадки Тимошенко.

А за ним виднеется и стена забвения, которая и так уже нависает над рейтингами Юлии Владимировны. А еще, придется так или иначе выбирать, поскольку варианта “и нашим, и вашим” уже не осталось – атака на Медведчука (а фактически на его хозяина) эту политику похоронила, доказательством чего являются недавние заявления господина Кравчука.

Очевидно, что Юлия Владимировна не сдастся и не оставит намерения взять то, что, по ее мнению, принадлежит только ей. Но как теперь пойдет Тимошенко к этой цели – остается пока догадываться.