– Как ты думаешь, на этот раз выпустят из СИЗО?
– Не знаю, возможно. Сколько же он уже сидит.
– Возможно, отпустят на поруки?
– Возможно. Вон, двух поручителей пустили. Не просто же так это сделали?
Двое полицейских полчаса обсуждают между собой дело об убийстве Павла Шеремета. Говорят о расследовании, о его фигурантах, о событиях в предыдущих заседаниях. На часах, между тем, почти 21:00. Суд присяжных в совещательной комнате. Решает, продолжать ли Андрею Антоненко, Яне Дугарь и Юлии Кузьменко меры пресечения. Самая большая интрига – судьба Антоненко, который уже год сидит за решеткой СИЗО.
Много охраны не бывает
10 декабря 13:00, Шевченковский районный суд Киева. После 1,5-месячного перерыва возобновляется рассмотрение одного из самых резонансных преступлений последних лет. С самого начала заседание не сулило быть слишком интересным – на этот раз Фемида должна била разбираться с десятком ходатайств, которые накопились в канцелярии с сентября. Также в этот раз, на удивление, не было митинга в поддержку фигурантов дела. Наверное, активисты готовились к заседанию 17 декабря – именно в этот день, якобы, прокуратура должна была просить продлить действие залога для Дугарь, домашний арест для Кузьменко и СИЗО для Антоненко.
Впрочем, посетителей на въезде во двор суда встречала усиленная охрана: с двух сторон у ворот стояли кунги Национальной гвардии. Въезд, кроме шлагбаума, перегородили полицейская Toyota Prius и живая стена из нескольких рядов правоохранителей. Уже традиционно, полиция просила показать содержимое сумок и проводила наружный осмотр. Однако на этом меры безопасности не ограничивались: за несколько метров от въезда на отдельной парковке стояло до десятка авто Нацгвардии и полиции. Рядом – машина пожарных. Вход в суд перекрыли несколькими шеренгами нацгвардейцев и полицейских. Проезд к двери, через которую в суд попадают обвиняемые, также перегородили бойцы Нацгвардии и их автомобили.
“Покажите вашу сумку. Запрещенные предметы? Ножи, газовые баллончики, огнестрельное оружие? Пройдите на измерение температуры” – а это уже внутри посетителей встречает судебная охрана. Однако чтобы услышать эти слова, сначала нужно пройти регистрацию, которая тоже дается не всем.
– Мне назначено! Я должен ознакомиться с материалами! – то и дело повторяет пенсионер охране, которая регистрирует посетителей.
– Вам должно было прийти приглашение. Сейчас в суде действуют ограничения из-за COVID-19. Если приглашения не было – пишите для начала заявление. Вот вам листочки, – отвечает милиционер и протягивает мужчине два чистых листа формата А4.
Уже под самым входом в зал, где должны слушать дело об убийстве Павла Шеремета, еще один кордон силовиков. Вместе с судебными распорядителями они проверяют документы желающих попасть на заседание. Даже в самом зале заседаний, кроме уже привычного конвоя, на задних рядах сидят правоохранители. При этом слушать дело решено было в закрытом режиме (хотя журналистов внутрь пропустили, была доступна онлайн-трансляция – ред.). По крайней мере, об этом 9 декабря сообщила пресс-служба Шевченковского райсуда на своей странице в Facebook.
“Принято решение об осуществлении уголовного производства в закрытом судебном заседании в связи с необходимостью обеспечения безопасности лиц, участвующих в уголовном производстве. Поскольку на прошлом заседании 21 октября 2020 года, во время оглашения постановления суда присяжных, лица, изъявившие желание быть поручителями, и другие неизвестные лица, которые находились в зале судебных заседаний, начали громко кричать, нецензурно и пренебрежительно высказываться в адрес суда присяжных, прокурора, вести себя агрессивно, нарушать порядок нахождения в суде и прочее”, – говорилось в сообщении.
Также можно предположить, что именно из-за событий 21 октября территорию суда взяли под усиленную охрану. Ведь 1,5 месяца назад активисты, которые пришли на заседание поддержать фигурантов дела, пытались заблокировать автомобиль конвоя с Андреем Антоненко. Произошли столкновения, силовики силой расчищали проезд для транспорта. А потом полиция начала уголовное производство из-за “вмешательства в деятельность работников правоохранительных органов”.
Читайте также:
“Сегодня ничего особенного не будет. У нас накопилось много ходатайств, которые нужно рассмотреть. Там жалобы на прокуратуру, мы просим о временном доступе к ряду документов и тому подобное. Вероятно, прокуратура попытается просить о продлении мер, поскольку мы, защитники, заранее получили об этом ходатайства. Антоненко в СИЗО сидит до 19 декабря. За несколько дней до этого, 17-го числа, должно происходить очередное заседание. Вероятно, там и решат вопрос о продлении ареста”, – объяснял “Буквам” незадолго до начала заседания адвокат Антоненко Станислав Кулик.
Доступ к оригиналам видео
Заседание начинается с задержкой в полчаса. Судья Елена Голуб вместе с присяжными занимают свои места и сразу разбираются с ходатайствами адвокатов. Первое из них – выпустить Антоненко из стеклянного бокса, чтобы он мог беспрепятственно общаться со своими адвокатами. Защитники мужчины апеллируют к европейской практике и настаивают: полиции достаточно, чтобы обеспечить порядок. Прокурор Михаил Тишин против: правила конвоя, по его словам, такого не предусматривают. Судья, посоветовавшись с присяжными на месте, решает оставить фигуранта дела в “аквариуме”.
“На прошлом судебном заседании обвиняемый вел себя агрессивно, кричал, угрожал оппонентам”, – объясняет свое решение судья Голуб и добавляет, что мужчина может взаимодействовать со своими адвокатами, а стеклянный бокс – гуманное место для содержания арестантов. Антоненко не реагирует, молча сидит на скамейке.
“Простите, но наш подзащитный в адрес суда не сказал ни слова. Возможно, такие высказывания звучали от свободных слушателей, людей в зале заседаний, однако господин Антоненко себе никаких угроз или агрессии не позволял”, – не согласны адвокаты.
Суд, между тем, переходит к целому ряду жалоб и ходатайств, большинство из которых касается первого расследования. Здесь следует объяснить, что с самого начала Антоненко, Кузьменко и Дугарь фигурировали в другом уголовном производстве. Том самом, где речь шла об ультранационалистических взглядах и величии арийской расы. Именно в этом производстве собирали видеозаписи с камер наблюдения, происходили экспертизы и следственные эксперименты. В общем речь шла о примерно 200 томах дела. Впоследствии, уже после завершения следствия, изменилась фабула обвинения: если раньше в деле фигурировали только Антоненко, Дугарь и Кузьменко, то теперь появились “неустановленные лица”, которые якобы заказали убийство Шеремета.
Кроме того, в короткие сроки (по словам защитников фигурантов дела – сутки) из первого производства выделили еще одно, и передали в Шевченковский райсуд. В результате дело “похудело” с 200 до 38 томов. Защитники Антоненко в комментариях журналистам неоднократно заявляли: они предполагают, что прокуратура могла не перенести из большого, 200-томного дела, часть доказательств. Например – отдельные видеозаписи. Или же результаты некоторых экспертиз. Сейчас решить эту ситуацию можно единственным способом, получив от суда разрешение на временный доступ к этим документам. То есть к материалам другого расследования, в котором когда-то фигурировали Дугарь, Кузьменко и Антоненко. Об этом, собственно, и просили адвокаты.
“Мы не видели многих документов. В деле, которое передали в суд, нам показали только выводы экспертиз. Но не дали ознакомиться с материалами, на основании которых эти экспертизы делали. Например – оригиналы видео с камер наблюдения. Нам дали только диски с нарезкой, которую сделали в кабинете следователя. Мы еще во время досудебного следствия обращались с такими ходатайствами (о временном доступе к документам – ред.) В Печерский райсуд. Но нас игнорировали. Например, мы подавали ходатайство о временном доступе в марте, а суд назначал рассмотрение вопроса на июль. И у нас до сих пор часть этих ходатайств в Печерском райсуде не рассмотрена. Но нам нужно увидеть эти материалы. Мы не знаем, какие там доказательства вины или невиновности могут быть. Извините, но мы не уверены, что обвинение добросовестно выполнило свою работу”, – объясняет “Буквам” адвокат Антоненко Дмитрий Круговой.
Прокурор, между тем, просит суд продлить действие мер пресечения для фигурантов дела: СИЗО для Антоненко, круглосуточный домашний арест и электронный браслет для Кузьменко и залог для Дугарь.
“Заберите у меня уже эти паспорта!”
Пока прокурор читает обоснования, почему же фигурантам дела Шеремета нельзя смягчить меры пресечения, в холле суда поднимается шум. Сквозь закрытые двери зала слышны крики. Как только мы пытаемся подойти ближе, к нам подбегает судебный распорядитель.
“Не ходите по залу и сядьте на свое место. Вы мешаете судье. Она сейчас слушает объяснения. Еще раз говорю: ходить нельзя, вы отвлекаете судью! Я делаю вам последнее замечание, потом вас могут удалить из зала”, – раздражается распорядитель.
Шум за дверью, между тем, стихает. К судье Голуб подходит работник суда и что-то долго ей объясняет. “Не срывайте заседание и не отвлекайте меня от работы”, – раздраженно бросает она. Через несколько минут уже говорит немного спокойнее: “У нас сложилась ситуация, что в холле суда есть несколько поручителей, которых мы пока не можем пустить в зал. Могла бы защита взять у них заявления, а потом мы их пригласим и послушаем, что они скажут?” – говорит Голуб. Один из адвокатов выходит, а через несколько минут возвращается с заявлениями поручителей.
Прокурор, между тем, завершает свои объяснения. Так, по его мнению, Антоненко стоит оставить в СИЗО, поскольку он якобы подыскивал себе свидетелей для алиби. В частности, речь идет об Алексее Ермилове, который изначально заявил, что в день убийства Шеремета Антоненко был у него дома в г. Ворзель (на самом деле Антоненко находился в Киеве и, как свидетельствуют геоданные с его телефона, вероятно находился у себя дома на ул. Старовокзальной). Также по мнению прокурора Тишина, и Антоненко, и Кузьменко, и Дугарь могут пытаться подкупить экспертов или свидетелей. Кроме того, гособвинение уверено, что Кузьменко может попытаться скрыться, поскольку “6 раз пересекала границу Украины” и является уроженкой Горловки, что, по мнению прокуратуры, свидетельствует о возможности побега на неподконтрольные территории Донбасса.
“Извините, но мне трудно понять, почему поездки за границу автоматически являются риском побега? Да, я ездила за пределы Украины: и на отдых, и на стажировку. Ведь я хирург, мне надо учиться. И почему эти поездки – риск? Вероятно, это во времена СССР, когда был железный занавес, поездки за пределы страны вызывали подозрение. Но сейчас другие времена. Тем более я сдала загранпаспорта. Относительно бегства в “ЛНР” – я на сайте их “Трибунала”, я не могу пересечь линию разграничения. Если я это сделаю – в лучшем случае пополню “обменный фонд”. Я с 1985 года живу в Киеве. Я здесь училась. Работала. И обвинять меня в том, что я могу убежать на оккупированный Донбасс только потому, что я уроженка Горловки – извините, это дискриминация по месту рождения”, – эмоционально говорит Кузьменко.
Антоненко, между тем, разувается и просит Кузьменко подойти к стеклянному боксу. Мужчина и женщина становятся рядом, насколько это возможно. Невооруженным глазом видна разница в росте на половину головы.
“Ваша честь, уважаемый суд. Я уже не знаю, как это показать. Я стою босиком. Юля тоже. Судебная охрана может видеть, что я не становлюсь на пальцы ног. Вы видите нашу разницу в росте. На видео с камер наблюдения преступники были одного роста, они были в головных уборах и обуви. Я выше мужчины с того видео, есть экспертизы. Также вы можете посмотреть на мои ноги, – в этот момент Антоненко карабкается на скамью, чтобы судьям было лучше видно, – они не короткие и толстые, как у мужчины с видео. У меня не квадратные и ровные плечи. Извините, у меня не большая пятая точка. Я не похож на человека с видео, но до сих пор за решеткой. Относительно рисков. Я был за границей один раз. У меня есть загранпаспорт, но я готов его отдать. Я просил вас его забрать, просил об этом прокурора. Этот риск можно убрать. Но прокурор просьбу игнорирует и все равно продолжает рассказывать о бегстве за границу. Относительно подкупа. Серьезно? Я живу с семьей в коммуналке, в комнате. Я уже год как не получаю зарплату, моя жена потеряла работу. За какие деньги и кого подкупить? Относительно “поиска свидетелей”. Господин Ермилов – это знакомый моего родственника. Когда-то я давал ему уроки игры на гитаре. Все. У меня даже номера телефона Ермилова нет. Я понятия не имею, почему он начал рассказывать, что в ночь убийства я был с ним. Да, однажды была подобная история, но это было в другую дату. Возможно, он просто перепутал, не знаю”, – объяснял Антоненко суду.
В зал приглашают двух потенциальных поручителей: волонтера, которая совместно с Антоненко работала и помогала Силам Спецопераций, и библиотекаря и активистку, которая в свое время училась вместе с Андреем, а впоследствии поддерживала с ним контакт. Обе женщины объясняют: знают музыканта давно, поддерживали с ним контакт, сотрудничали, готовы за него поручиться и гарантируют, что мужчина будет выполнять все возложенные на него обязательства.
Присяжные, выслушав выступления, идут в совещательную комнату. В холле суда, между тем, собрались родственники и знакомые фигурантов дела. Группа народных депутатов ссорится с охраной, требуя пустить их в зал заседаний. Даже вызывают полицию.
“Судебная охрана отказалась пропускать народных депутатов, чем нарушила закон. Мы вызвали полицию, чтобы защитить свои права. И, представьте себе, охрана не пустила и полицию. Пришлось вызвать ее еще раз, чтобы составить протокол”, – возмущался на телекамеры нардеп Андрей Тетерук.
Антоненко же через кандидатов в поручители записывает видео для своих детей. Мать и жена Андрея все это время ждали в холле, однако так и не смогли увидеться с ним. Суду присяжных для вынесения решения понадобилось несколько часов. В конце концов судья Голуб зачитала: ходатайство прокурора удовлетворить и продлить всем фигурантам дела существующие меры пресечения до 7 февраля. Антоненко в этот момент только крепче сжал челюсти.
Следующее заседание по делу должно состояться 17 декабря. И, как надеются адвокаты фигурантов дела, прокуратура начнет показывать доказательства.
