В конце мая президент Владимир Зеленский решил дать пресс-конференцию к годовщине своей инаугурации. Во время общения с журналистами главе государства, в частности, пришлось услышать несколько неудобных вопросов. В том числе и о собственной ответственности за дело Павла Шеремета – об этом спрашивал журналист Данило Мокрик с Bihus.info. Ведь 12 декабря 2019-го Зеленский посетил брифинг, на котором руководство МВД заявляло, что нашло «убийц». Правда впоследствии начали возникать обоснованные сомнения в причастности названных людей к убийству журналиста. В результате может оказаться, что из-за ошибки следствия невинные люди как минимум полгода сидят за решеткой.

Президент заявил, что ответственность за это дело несут люди, которые занимаются расследованием. Однако добавил, что в случае доказательства ошибки следователей он готов «сделать кадровые выводы». Какой будет ответственность президента – Зеленский не уточнил. В целом же во время пресс конференции глава государства заявил – за дело Шеремета отвечает министр внутренних дел Арсен Аваков.

На следующий день после пресс конференции стало известно, что трое фигурантов дела об убийстве журналиста – Дугарь, Кузьменко и Антоненко – получили обновленные сообщение о подозрении. 22 мая журналисты узнали, что следствие завершилось. Правда, общество узнало это не от правоохранительных органов, а от адвокатов официальных подозреваемых. У которых, к слову, закончились сроки мер пресечения. Поэтому 25 мая их продолжили: Атоненко и Кузьменко остаются еще на 2 месяца под арестом, а Дугарь должна была внести залог в 168 тыс грн (неравнодушные собрали ей деньги на следующий день в течение трех часов – ред.).

Новая версия событий

Едва ли не самым заметным отличием между новыми и старыми подозрениями является исчезновение тезиса о «увлечение ультранационалистическими идеями» и «культивировании величия арийской расы». По обновленной версии событий от следствия, теперь существует группа неустановленных заказчиков, у которых были определенные «личные мотивы». Эти анонимы якобы наняли Антоненко, Кузьменко и Дугарь для совершения преступления.

Павла Шеремета же убили якобы для того, чтобы создать «резонансное событие с целью дальнейшей провокации многочисленных акций протеста» (которых так и не произошло – ред.). Этот же мотив, то есть подстрекательство к массовым протестам, приписывают и трем «исполнителям».

Также частично учли алиби Юлии Кузьменко: если раньше правоохранители убеждали, что утром 20 июля 2016 года она находилась недалеко от места преступления, то теперь это упоминание исчезло. Теперь Кузьменко фигурирует только в «закладке взрывчатки». Хотя во время предыдущих судебных заседаний прокуратура ссылалась на экспертизу некоего Юрия Ирхина, в которой он убеждал: женщина которая закладывала ночью взрывчатку под авто Шеремета, и женщина, которая утром была неподалеку от места преступления и якобы могла подрывать автомобиль журналиста, и Юлия Кузьменко – один и тот же человек. Хотя еще тогда защита фигурантки расследования подчеркивала: у нее есть алиби, которое могут доказать члены семьи. Так, женщина 19 июля ездила в аэропорт встречать сына, а все 20 июля она проводила с семьей. Ранее следователи и прокуратура не учитывали эти доказательства. Теперь же ситуация несколько изменилась.

Подробнее об алиби читайте в материале Убийство Шеремета: что происходит в деле через месяц. Громкие обещания и нестыковки

Также добавились подозрения в новых преступлениях. Например, уничтожение имущества и хранение взрывчатки. Правда, здесь тоже возникает несколько вопросов. Скажем, по официальной версии следствия, «минированием» автомобиля занимались Антоненко и Кузьменко. Дугарь только проводила «разведку» камер наблюдения.

«По ст. 28 Уголовного кодекса все трое проходят как «организованная группа». Однако есть еще ст. 30, которая говорит об ответственности участников такой группы. Если простым языком: организатор преступления несет ответственность за все возможные преступления группы, рядовые исполнители отвечают только за те преступления, которые они совершали. Поэтому даже если по версии следователей Антоненко и Кузьменко носили взрывчатку, а Дугарь об этом знала – она ​​не является соучастницей в хранении взрывчатки. Разве что она во время «разведки» тоже носила с собой 478,4 гр взрывчатого вещества ради «конспирации», – отмечает в комментарии «Буквам» глава юридической компании «СЕНС Консалтинг» Леонид Маслов, адвокаты которой занимаются защитой Антоненко.

Маслов также добавляет, что в новом изложении событий от следствия присутствуют следы предыдущего дела. Например, раньше Антоненко инкриминировали изготовления взрывчатки. А как доказательство приводили  макет  МОН-50 (который прокуратура во время судебных заседаний называла «миной» – ред.). Пока же такие обвинения по делу якобы исчезли, впрочем упоминания о МОН-50, как утверждают адвокаты Антоненко, остаются.

Еще одна важная вещь, на которую стоит обратить внимание – супруги Грищенко. Последних подозревали в попытке убийства бизнесмена Михаила Чекурака в г.. Косов (которого местные СМИ обвиняли в организации преступной группы и вымогательстве), под машину которого якобы заложили взрывное устройство, подобное взрывчатке под автомобилем Шеремета. По ранней версии следователей именно Грищенко якобы помогали Антоненко со взрывчаткой. Прошло полгода и в уже обновленной хронологии событий, которую прокуратура представляла в суде, об этом супруги не упоминается.

Трудности измерения роста

Так же в новой версии событий нет ответов на часть тезисов защиты, которые ставят результаты следствия под сомнение. Речь идет о экспертизе роста, которая должна быть в материалах дела.

Стоит напомнить, что с самого начала и адвокаты официальных подозреваемых, и журналисты заявляли: в материалах дела есть ряд экспертиз, которые более-менее точно устанавливают рост преступников, которых в июле 2016 зафиксировали камеры наблюдения. В частности, рост мужчины в кепке и ботинках, который закладывал взрывчатку, колеблется от 170 до 173 см. При этом точный рост Антоненко без обуви и головного убора – 180 см, в обуви – 184 см. То есть в данном случае речь идет о 10 см погрешности.

Следствие до сих пор ничего не ответило на этот тезис. Разве что в начале января 2020-го попыталось провести сомнительный следственный эксперимент с Антоненко и Кузьменко: обоих привезли на ул. Ивана Франко и пытались заставить их пройтись по тому же пути, по которому шли убийцы Шеремета. Можно предположить, что таким образом следствие могло попытаться сравнить походку официальных обвиняемых и преступников с видеозаписей. Ведь в материалах дела есть подобные исследования: иностранный эксперт Иван Бирч сравнивал видеозаписи 2016 (на которых зафиксированы исполнители преступления) с видеозаписями, на которых зафиксированы Кузьменко, Антоненко и Дугарь (сделанные в 2019). И дал не совсем однозначные ответы. Правда, 2 января Антоненко так и не принял участия в эксперименте – его адвокату, который на тот момент находился в Харькове, сообщили о следственных действиях за час до их начала, а второй защитник, который на тот момент был в Киеве, никаких сообщений о следственных действиях не получал.

«Мы были согласны на такой эксперимент при нескольких условиях. Во-первых, подзащитных никто не водит на цепи. Никто бежать не собирается. Второе – после следственных действий мы получаем копию видеозаписи. Чтобы все были в равных условиях. На том следственном эксперименте, 2 января, была лишь Кузьменко. Эксперт Иван Бирч в своей экспертизе отмечает, что походка человека может измениться из-за того, что она несет предмет. Есть такое предостережение. Также говорится, что походка человека может меняться из-за того, что он идет рядом с кем-то. В данном случае Кузьменко было прикована к полицейскому. Вопрос – как это могло повлиять на ее походку? » – отмечает Маслов. Он добавляет, что в целом защитники ставят результаты такого эксперимента под сомнение, поскольку его результаты всегда можно трактовать в пользу обвинения. Мол, если результаты сравнения походки будут совпадать – это подтверждает правоту следствия. Если же нет – то следствие может заявить, что разногласия существуют из-за того, что прошло много времени.

Адвокаты Антоненко убеждают, что с начала заметили разницу в росте между преступниками с видео камер наблюдения и своим подзащитными. Поэтому они решили проверить эту информацию. Тем более, что в свое время ее публично озвучивали на телекамеры.

«Во время одного из брифингов правоохранителей озвучивали данные по росту лица с видео камер наблюдения. Мы несколько дней искали эту запись и  нашли. Там объявляли материалы первой экспертизы, от августа 2016 года. Эксперт установил рост человека с видео – 170 см. Уже в сентябре были результаты второй экспертизы. Другой эксперт измерил рост человека с видео и дал заключение, что его рост колеблется от 171 до 173 см. Стоит отметить, что речь идет о росте человека в обуви и кепке. Антоненко без кепки и обувь – 180 см. Есть третья экспертиза, которую провели после того, как мы начали интересоваться этими нюансам. И там эксперт заявляет, что поскольку человек на видео движется, то невозможно точно установить ее рост. По мнению следствия, этот вывод опровергает две предыдущие экспертизы. И при этом этот же эксперт, который не смог измерить рост в движении, на размытых фотографиях однозначно смог идентифицировать Яну Дугарь », – отмечают в «СЕНС-Консалтинг».

Адвокаты этой компании попытались получить личное дело Антоненко в ИВС. Этот документ был важным, поскольку только человек попадает в изолятор – у него сразу должны брать отпечатки пальцев и фотографировать на фоне линейки, чтобы зафиксировать рост. Однако ни Антоненко, ни его адвокаты этот документ получить не смогли. Поскольку следователи запретили разглашать любые данные по Антоненко (то есть подозреваемому запретили получить информацию о собственном росте – ред.). Адвокаты смогли получить доступ к этим материалам лишь через четыре месяца после задержания своего клиента. И, как выяснилось, в личном деле официального подозреваемого зафиксирован рост 184 см (в обуви).

Был ли гексоген

Без ответа остается и однозначное утверждение следствия по взрывчатке, которую якобы использовали для подрыва Павла Шеремета. Сначала следствие заявляло, что это было взрывное устройство, изготовленное с помощью МОН-50, которую якобы изъяли у Антоненко (поскольку с макета мины исчезло взрывчатое вещество гексоген, прокуратура заявляла, что его могли использовать для изготовления взрывчатки, заложенной под авто Шеремета). Правда, на протяжении всех судебных заседаний, на которых официальным подозреваемым избирали меры пресечения, адвокаты заявляли – количество гексогена, обнаруженное на месте преступления, незначительно.

«Остатки гексогена обнаружили на куске пластмассы. Следователи пришли к выводу, что этот кусок может быть частью детонатора, потому что в детонаторах используют гексоген. При этом в экспертизах говорится, что ни на каких других предметах следов гексогена не обнаружили. При этом нашли дифениламин. В экспертизах отмечается, что его используют в качестве стабилизатора нитроцеллюлозного пороха. Мы, в свою очередь, также обращались к экспертам. И они объяснили, что дифениламин могут использовать как стабилизатор пороха, который используют в динамитных шашках. Поэтому при подрыве авто могли использовать именно такой взрывное устройство. Но эта гипотеза не точная. Так же как и гипотеза о гексоген. Правда, его отсутствие на предметах эксперты, к которым обращалось следствие, объясняет следующим образом: его следы уничтожил пожар и его тушение. Но здесь возникает два вопроса. Первое: почему гексоген исчез, а дифениламин остался? Второе: есть предметы, которые в пожар и тушение не попали, но и на них не нашли следов гексогена. Например, это одежда Шеремета », – комментирует ситуацию Леонид Маслов.

Алиби в ночь с 19 на 20 июля

Также вызывает сомнения надлежащая проверка алиби официальных подозреваемых. Скажем, пребывание Яны Дугар в Киеве. Или присутствие в ночь с 19 на 20 июля Андрея Антоненко и Юлии Кузьменко возле места преступления.

«Никаких новых доказательств вины моей подзащитной за эти полгода не появилось. Более того, при продлении мер пресечения следствие подало доказательства, опровергающие их же тезис. Например, обвинение допрашивало свидетелей, которые подтвердили, что Яна на момент совершения преступления находилась в 66-м мобильном госпитале, а не в Киеве. Также в материалах дела есть радиоразведка, в которой указано, что с января 2016 по ноябрь 2016 Дугар с Кузьменко по телефону не общалась. И эту информацию также дали обвинению», – заявил после судебного заседание 25 мая во комментарии журналистам адвокат Дугарь Денис Ломанов.

Также заставляет сомневаться в адекватной работе следствия проверка алиби Кузьменко и Антоненко. По первой адвокаты заявляли: женщина два дня находилась с семьей. В новой подозрении, как упоминалось выше, следствие считает, что женщина утром находилась дома. Однако ночью она якобы могла закладывать взрывчатку вместе с Антоненко. Ведь камеры зафиксировали двух преступников впервые в 2:15 (ими по версии следствия и были Антоненко и Кузьменко).

Видимо, следователи убеждены, что два человека ночью незаметно для своих родных вышли из дома, чтобы совершить преступление. Однако здесь есть еще ряд вопросов. Скажем, адвокаты Антоненко неоднократно заявляли: у них есть доказательства, подтверждающие, что их подзащитный находился дома минимум до 00:55. Эту информацию, в частности, зафиксировало приложение Facebook благодаря включенной на телефоне геолокации. Дополняет эти данные информация с Google. Адвокаты заявляли, что готовы поделиться этими данными со следствием. Однако при одном условии: следователи сделают копии данных, а доступ к соцсетям и профилю они будут получать в присутствии адвокатов.

«Это наши доводы, они должны оставаться у нас. Мы опасаемся, что следствие может внести какие-то изменения: что-то стереть или наоборот, дописать. Поэтому мы им предлагали приехать к нам в офис и посмотреть доступную информацию. Следователи на это предложение не отреагировали. Однажды нам позвонили, сказали: «Несите ваш Фейсбук и Гугл». Мы снова пригласили их приехать к нам в офис. И на этом ситуация застопорилась. Также я один раз входил в социальную сеть Вконтакте, чтобы проверить, может ли там быть интересная для нас информация. Оказалось, что тот аккаунт давно не использовали. Однако это дало повод прокуратуре обвинить Антоненко в том, что он пытался уничтожить какие-то доказательства в VK. И это они подавали в качестве обоснования для продолжения ареста. Вопрос: если ваш подозреваемый теоретически может уничтожить данные, сидя в изоляторе – то смысл держать его там? Наконец, силовики пришли ко мне с обыском, чтобы оказать на меня давление. И завели на меня дело за хранение патронов 7,62х39 к зарегистрированному оружию. Попутно забрали мой телефон и телефон моего ребенка», – отмечает Маслов.

В подтверждение алиби Антоненко Маслов предоставил «Буквам» скриншоты активности своего подзащитного 19 и 20 июля 2016 в Facebook.

Активность Антоненко 19 июля

Активность Антоненко 20 июля

Также нам передали информацию о возможных перемещениях Андрея Антоненко, зафиксированную Google. Из них следует, что мужчина находился дома на ул. Старовокзальной примерно с 21:00 19 июля. Последняя активность, зафиксированная в 00:55 в Facebook уже 20 июля. Утром того же дня Антоненко был активен в соцсети примерно с 7:24 до 11:15. А Google начал фиксировать его перемещения примерно с 11:15.

Если следовать по версии следствия, то Антоненко должен идти на преступление без телефона. Или он должен был выключить на нем геолокацию. Так же он должен был выйди из дома незамеченным. Если предположить, что он все это успешно сделал – то кратчайший путь от его дома на ул. Старовокзальной до места преступления на ул. Гончера составляет примерно 25-30 мин.

Однако мужчину должны были зафиксировать камеры наблюдения, которые есть на этом пути. Как утверждают адвокаты Антоненко, которые знакомились с частью видеозаписей, таких доказательств у следствия нет. Тогда можно предположить, что мужчине пришлось бы сделать крюк и идти по ул. Гончара, допустим, со стороны Львовской площади. Однако этот путь занимает больше часа. В то же время, как отмечалось выше, впервые камеры наблюдения фиксируют преступников примерно в 2:15 – по словам адвокатов Антоненко должен был бежать, чтобы успеть к этому времени оказаться рядом с местом преступления. Не мог Антоненко доехать на ул. Гончара и на автомобиле – поскольку следствие на своих брифингах заявляло, что отработало все автомобили, которые передвигались в ту ночь рядом с местом убийства. Этот момент обвинения пока также не пояснило.

Также адвокаты Антоненко предоставили «Буквам» скриншоты якобы скрытых постов, связанных с делом Шеремета. Поскольку определенное время существовали слухи, что он мог скрыть ряд доказательств. Можно увидеть, что два сообщения – это репосты, а третий – рассказ мужчины о том, как к нему приходила полиция, которая «отрабатывала» дело Шеремета.

Ознакомление с материалами

Теперь же адвокаты официальных подозреваемых должны начать знакомство с материалами дела. Однако этого не произошло. По меньшей мере, до момента продления меры пресечения. Защитники Дугарь, Антоненко и Кузьменко предполагают, что это может быть связано с рядом доказательств в томах дела, которые могут оправдывать их клиентов.

Уже 26 мая, после того, как Антоненко оставили за решеткой еще на 2 месяца, он попытался начать знакомиться с томами дела. В ИВС, в котором  все должно происходить, привезли 3 из 38 томов (в предыдущей деле их было около 200). Однако ни фигурант дела Шеремета, ни его адвокат так и не смогли нормально начать работу. Как объяснили «Буквам» в «СЕНС-Консалтинг» – в изоляторе не нашлось свободной камеры, в которой можно было бы поработать. О подобных проблемах с ознакомлением с материалами дел сообщали и адвокаты Дугарь и Кузьменко.

Также адвокаты официальных подозреваемых предполагают, что из томов уголовных производств может исчезнуть часть доказательной базы. Поскольку дела по их подзащитных выделяли в отдельное уголовное производство. «Некоторые доказательства могли попытаться скрыть в старом производстве, которое уже не касается Антоненко, Дугарь и Кузьменко. В любом случае мы будем искать все возможные экспертизы, которые проводили Бирч и Ирхин. Например, англоязычный текст экспертизы Бирча. Или упоминание о переводчика, поскольку иностранный эксперт не мог ставить подпись под русскоязычным текстом. У нас хватит процессуальных инструментов, чтобы эти доказательства найти, если они вдруг «исчезнут», – уверяет Маслов.

Пока же можно констатировать, что следствие после пресс-конференции президента стало проявлять в этом деле повышенную активность. А журналисты проекта Слидство.инфо со ссылкой на собственные источники 21 мая сообщили, что на следователей, работающих в этом деле, давят и заставляют завершать расследование. Хотя, даже несмотря на такой возможный турборежим не стоит ожидать скорого приговора по этому резонансному делу. Также уже можно предположить, что новых весомых доказательств у следователей нет – иначе бы хотя бы один из них продемонстрировали 25 мая во время избрания меры пресечения, чтобы доказать суду причастность Антоненко, Дугарь и Кузьменко (или хотя бы одного из них) к преступлению.

Наконец, если это дело передадут в суд и он начнет ее рассматривать по сути – то существует вероятность, что без «политической воли» и при отсутствии веских доказательств оно просто развалится. Тогда окажется, что за решеткой длительное время держали невиновных людей. И здесь, как полгода назад, можно будет ставить вопрос: готово ли будет следствие признать свою ошибку? А заодно экс-генпрокурор Руслан Рябошапка, действующий генпрокурор Ирина Венедиктова, министр внутренних дел Арсен Аваков и президент Владимир Зеленский? В общем все должностные лица, которые 12 декабря 2019 громко заявили о задержании «убийц Шеремета».